Невероятная история сказочного дома

Как только не называют это бело-голубое здание в разных источниках: Дом Грибушина, особняк Грибушина, одно из самых нарядных и праздничных зданий Перми, дом с ангелами, дом с фигурами, жемчужина пермской архитектуры, сказочный особняк, главная достопримечательность города. И даже считают, что его создателю «шагу не хватило до Гауди». Особенно стараются туристические сайты: они рекомендуют непременно посмотреть в Перми здание по адресу ул. Ленина, 13а, на разные лады рассказывая его историю. И мы не отстанем от них в этом рвении, имея на руках, возможно, чуть больше карт из колоды.

Визуальное волшебство

120 лет красивейшему особняку Перми – неточная дата. Хотя можно считать его историю от 1897 г., когда он был возведен. Изначально особняк принадлежал семье чиновника В. В. Кашперова, в 1899 г. был перекуплен сыном миллионера и винодела А. Ф. Поклевского-Козелл. Как выглядел дом в то время – неизвестно, однако точно известно, что имел другой облик. Хотя уже тогда сочетал в себе стилистику позднего классицизма и зарождающегося модерна.

В 1905 г. особняк покупает Сергей Михайлович Грибушин, Потомственный Почетный гражданин Перми и Кунгура, переехавший в 1900 г. в Пермь в интересах расширения бизнеса. Он нанял самого известного в городе архитектора Александра Бонавентуровича Турчевича и перестроил особняк на свой лад.

Как гласят архитектурные источники, Дом Грибушина – «это здание в бело-голубых тонах, с использованием коринфского ордера с четким делением фасада колоннами. Дом имеет классическую архитектурную основу – центричную композицию, анфиладную систему планировки, вместе с тем в его декоре присутствуют черты как барокко, так и модерна, что в целом создает характерный для рубежа XIX–XX вв. эклектичный образ. Симметрия главного фасада акцентирована по центру фигурным аттиком с горельефными жанровыми изображениями в поле, увенчанным вазонами и скульптурными многофигурными изображениями. Над арочными окнами первого этажа – малые круглые окна верхнего полуэтажа – антресолей. В декоре фасада акцентирующее место занимают маскароны – рельефные изображения женских лиц. Стиль модерн нашел свое отражение и в металле – кованые решетки на остекленных дверях, 4 кованых флагштока, навесы на цепях над дверью, ворота и ограда на кирпичном оштукатуренном цоколе со столбами, увенчанными лепными навершиями. Металл имеет характерный для модерна растительный мотив рисунка. На редких сохранившихся фотографиях видны великолепные цветные витражи, находившиеся в окнах главного фасада. Стены здания слоистые: наружный и внутренние слои сделаны из кирпича, а в середине – стволы лиственницы.

Изнутри дом украшен лепниной, содержит множество символов, автором гипсового декора был талантливый художник-самоучка Петр Агафьин».

Тот, кому шага не хватило до Гауди, звался Александр Турчевич. В Перми строительно-техническое бюро Турчевича, которое было открыто в 1888 г., спроектировало более 30 зданий. Среди них сохранилось (в разной степени) не более десятка. Это городской театр (Пермский государственный театр оперы и балета), епархиальное женское училище (госпиталь ветеранов войн), Дом Мешкова (краеведческий музей), Дом Тупицына (ныне здание ФСБ).

Как пишет историк Андрей Маткин, «органично восприняв влияние современного ему европейского модерна, Турчевич создал свой собственный стиль зодческой деятельности. За 24 года, отданных архитектуре, по его проектам было построено до 150 зданий, в том числе 40 завершенных и 10 неоконченных церквей».

Выпускник Строгановского училища, потомственный польский дворянин Александр Бонавентурович начал работу в Перми как постановщик и актер в пермском городском театре, а позднее, увлекся архитектурой. Как пишет Андрей Маткин, «эта деятельность сродни реформе в изменении облика губернского города, что происходило стремительно и с невероятными художественными открытиями».

По словам еще одного исследователя, в вольной форме описывающего архитектуру Перми, стиль, который изобрел Турчевич, можно назвать «пермским барокко». Егор Холмогоров пишет: «Оно родилось, конечно же, намного позже, чем угас великий стиль Бернини и Растрелли. Родилось на рубеже XIX и XX вв. из экспериментов архитекторов модерна и прихотей пермских купцов, промышленников и чиновников. И рассыпались по всему торговому и чиновному прикамскому городу особняки и усадьбы с богатым, причудливым декором, с удивительной игрой архитектурными формами. С удивительным бесстрашием перед угрозой впасть в чрезмерность. И в самом деле, показавшаяся бы аляповатой в любом другом месте, здесь это архитектурное буйство оказывается в самый раз, оно – вызов суровой северной природе, короткому лету, постоянному дождю. Оно – свидетельство о человеке с его творчеством и страстью, способном построить для себя маленький рай среди этой нерайской природы».

Но и в творчестве Турчевича Дом Грибушина стоит особняком: в его причудливом оформлении скрыто немало тайн, которые еще предстоит разгадать. На крыше можно увидеть скульптуру трех купидонов, руки которых cкреплены узами, а если следовать словарям, изображение ангела символизирует любовь. Его традиционные атрибуты – лук, стрелы и колчан. Но нередко Амур безоружен. Это означает, что любовь может поразить любого. Часто у Амура завязаны глаза, потому что любовь слепа. Среди символов, встречающихся во внутреннем убранстве десяти комнат грибушинского особняка, встречается венок – кольцеобразное сплетение из листьев и цветов. Венок олицетворяет жизнь, успех, изобилие, благополучие, торжество, празднество, славу, награду, победу. В прихожей дома есть несколько барельефов, или маскаронов, льва – это один из самых используемых символов силы, царственной власти, справедливости, покровительства. В лепнине, обрамляющей потолки помещения, можно рассмотреть раковину – символ, связанный с процветанием, рождением, жизнью и браком. И многое другое.

На фасаде дома впервые появился и товарный знак Торгового дома «М. И. Грибушина наследники» – якорь и весы, где якорь олицетворяет надежду, спасение, безопасность, прочность, устойчивость, стабильность, спокойствие, надежность, верность, преданность, опору, осторожность.

Наверное, заказчик придавал особое значение оформлению и внутреннему убранству помещений, однако мы можем только гадать, какое послание зашифровано в символических изображениях… И главное все же – чье лицо изображено на 22 маскаронах фасада?

Сергей Михайлович Грибушин, владелец дома по ул. Покровской, 13, был управляющим и совладельцем Торгового дома «М. И. Грибушина наследники» (оптовая торговля чаем, сахаром, восточными товарами на крупнейших ярмарках России). Он был гласным Пермской городской думы, председателем Пермского музыкального общества, благотворителем. Известно, что помимо дома на Покровской у него было еще несколько зданий, в том числе на Петропавловской, а также (по семейной легенде его потомков) им было построено здание пермского ипподрома (находилось в районе здания УВД), так как был он страстным любителем конных бегов и даже имел приз собственного имени. Особняк на Покровской окружал сад. И благодаря анфиладе комнат и большим окнам с торцов здания можно было внутри ощущать себя в окружении деревьев. В саду находилась резная беседка в виде русской избушки. В саду, как и в доме, часто звучала музыка, салон Грибушиных с удовольствием посещали пермские меломаны. В более позднем пристрое к дому находилась чайная лавка (пристрой в первоначальном виде сейчас не существует).

Однако не все шло так благополучно, как предрекали архитектурные символы. Со своей супругой Еленой Васильевной Грибушиной, урожденной Краевой, Сергею Михайловичу пришлось развестись в 1909 г. Горожане судачили о супружеской измене и подозревали в связи с замужней женщиной пермского губернатора Лозина-Лозинского. Позже даже говорили, что Сергей Михайлович не смог пережить измену.

В доме воспитывались четверо детей: Владимир (1894), Людмила (1895), Герман (1902), Ирина (1903). Последней владелицей дома на Покровской числилась вторая жена С. М. Грибушина Анна Никитична. Младших детей воспитывал коллежский асессор Петр Викторович Комаров, который работал в Пермской классической гимназии учителем приготовительного класса.

Известны снимки учителя со своими учениками, датированные январем 1915 г. – сделаны в день похорон их отца Сергея Михайловича Грибушина…

Дом Грибушиных был муниципализирован в 1918 г. В 1919 г. здесь находилась гарнизонная офицерская лавка, затем – военный госпиталь, затем – туберкулезный санаторий, в 1922 г. дом был передан детской больнице № 3 Ленинского района г. Перми. На базе больницы с 1935 г. размещалась детская клиника медицинского института. В 1976 г. здание было закрыто на капитальный ремонт и использовалось частично. В 1986 г. дом передали на баланс Институту технической химии УНЦ АН СССР. В настоящее время в доме по адресу ул. Ленина, 13а расположен Пермский научный центр Уральского отделения Российской академии наук.

Дом Грибушина – это один из немногих старинных домов, практически полностью сохранивших первоначальный интерьер: лепные потолки, мозаичный паркет, камины. При реставрации под стилистику интерьеров подбирались обои, светильники, мебель. Из ужасного запустения, в котором пребывал дом, его удалось вывести благодаря пермским ученым. И главным в этом процессе был Юрий Степанович Клячкин, на тот момент – председатель Пермского отделения УрО РАН, директор института технической химии. Химия и помогла.

Юрий Степанович вспоминал: «Тогдашний первый секретарь облисполкома обратился ко мне и попросил взять на баланс это здание. Его никто брать не хотел! Речь шла буквально о сносе дома. И снаружи и изнутри здание требовало капитального ремонта, реставрации, это очень сложный и затратный процесс».

Действительно, за годы советской власти дом толком ни разу не ремонтировали: пыль, грязь, обрушение коснулось и великолепной лепнины, фасада дома (сохранились фотографии). Те, кто проезжал мимо на трамвае, с ужасом взирали на маскароны, напоминающие изображения Медузы горгоны, а дети, которые лечились в больнице, по ночам с тоской рассматривали птиц и ангелов на потолке, тоже искаженных до неузнаваемости. В некоторые комнаты дети боялись ходить, шептались, что по дому бродят призраки бывших хозяев дома.

Кстати, о бывших хозяевах дома известно не много. Сергей Михайлович умер своей смертью от крупозного воспаления легких. Его старшие дети Людмила и Владимир ушли с Колчаком и служили в штабе Белого движения. Позже Людмила вышла замуж за чешского легионера, жила в Чехословакии, офицер белой армии Владимир Грибушин остался в Париже. Ирина – и тут никто не может докопаться до истины – оказалась в Москве, где вышла замуж, сменила фамилию и могла переписываться в 1970-е гг. со своей старшей сестрой, жившей в г. Готвальдов в Чехословакии. Даже первая владелица дома Елена Васильевна со своим младшим сыном Георгием благополучно эвакуировалась из Крыма, добралась до Нью-Йорка, где и окончила свою жизнь в 1964 г. Семейные архивы потомков Грибушиных, оказавшихся по разные стороны света, сохранили нежные воспоминания об отчем доме, а фотография особняка Грибушиных кочевала вместе с членами семей из города в город, из страны в страну.

А дом надо было восстанавливать. Иначе его бы снесли. И химики засучили рукава. Они придумали специальный раствор, который помог им слой за слоем смыть слои обоев и краски со стен помещения. Всего этих слоев насчитали 17. Пока не дошли до самого первого, аутентичного покрытия стен. Потом, по сохранившимся фрагментам обоев, заказали новые, похожие по рисунку. Их изготовили в Перми на фабрике в Голованово. Восстанавливали и чудом уцелевший паркет, за лепнину взялись пермские реставраторы. Интересно, что и жители окрестных домов включились в процесс реставрации особняка. Возвращали фрагменты штор и скатертей, предметы быта, которые, по их словам, когда-то были вынесены из знаменитого своей роскошью Грибушинского особняка.

В результате дело восстановления особняка, которое взвалил на свои плечи Юрий Степанович Клячкин, увенчалось успехом. Кстати сказать, он автор 95 изобретений, член-корреспондент Российской академии наук, лауреат Государственной премии СССР в области науки и техники, лауреат премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники. Но, возможно, помнить его будут и за то, что вернул городу уникальный историко-архитектурный объект. И когда в 1999 г. в Перми побывала миссия ЮНЕСКО, гостей привели сюда – в первый и единственный на тот момент старинный особняк, восстановленный полностью. Тот самый, который благодаря стараниям пермских ученых в 2017 г. сможет отметить свой юбилей – 120 лет. И надеемся, простоит он еще столько же.

Живет и внутреннее «содержание» дома. Сейчас там находится Президиум Пермского научного центра УрО РАН, а в 1992 г. нынешние владельцы дома начали возрождение культурных традиций, которыми была знаменита семья Грибушиных. При жизни первых хозяев особняка в гостиной устраивались любительские спектакли, звучала музыка. Сейчас в жизнь культурного и научного сообщества вошли регулярные концерты классической камерной музыки, которые проводятся в Музыкальной гостиной. Встречи из цикла «Грибушинские ассамблеи» имеют и музыкальную, и научную составляющую.

В 2016 г. небольшой парк возле дома по улице Ленина, 13 по распоряжению Пермской городской комиссии по топонимике был наименован «Сквером купцов Грибушиных», и он будет возрожден в память о добрых делах владельцев дома – как часть их утраченного владения. Здесь также проводятся творческие вечера «под открытым небом», и уже на картах в Интернете можно увидеть это название.

Пермякам есть чем гордиться. И рассказывая об этом доме своим гостям, они смело могут утверждать, что особняк Грибушина упоминается в научном издании «Всеобщей истории архитектуры» как образец провинциального модерна. Фотография Дома Грибушиных хранится в библиотеке Конгресса США (фото Уильяма Брумфильда), его изображали многие художники, и, возможно, он сыграл свою роль в качестве прототипа «дома с фигурами», который описывает в своем романе «Доктор Живаго» лауреат Нобелевской премии Борис Пастернак. И, наконец, что в далеком Сингапуре, где проживает один из потомков Грибушиных Бенджамин Дюпал, тоже появился свой Дом Грибушиных – «Gribushin House LTD». Это компания, которая занимается возрождением традиций пермского купечества не только в бизнесе, но и в филантропической деятельности.

В. В. Кальпиди