Один из отцов-основателей Пермского университета
Академик Борис Дмитриевич Греков (1882–1953) вошел в историю отечественной науки как один из крупнейших советских ученых, автор капитальных трудов по истории русского Средневековья, южных и западных славян, истории крестьянства на Руси. С конца 1930-х гг. Б. Д. Греков выступал признанным главой советской исторической школы, возглавлял Институт истории АН СССР, был академиком – секретарем Отделения истории и философии АН СССР, трижды лауреатом Сталинской (Государственной) премии.
О Б. Д. Грекове и его творчестве считали своим долгом писать такие известные отечественные историки, как Н. М. Дружинин, М. Н. Тихомиров, В. И. Шунков, В. Т. Пашуто и другие. Вот как отзывался о профессиональных качествах и высоком авторитете Б. Д. Грекова среди научного сообщества выдающийся ученый-гуманитарий академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. «Для меня Греков, – писал Лихачев в своих воспоминаниях о нем, – был подлинным главой советской исторической науки, и не только потому, что он занимал в ней высшие административные посты, …но и потому, что благодаря своим научным и моральным качествам он был в исторической науке самым крупным авторитетом. Его главным научным качеством, – продолжал академик, – была способность к широчайшим обобщениям, способность охватить единой концепцией большие исторические периоды. Его моральный авторитет основывался не только на его социальности, …но и на его реальном деле – восстановлении в нашей стране в [19]30-х годах значения исторической науки»1.
Однако прежде чем занять столь высокое положение на научном и административном поприще, Б. Д. Греков прошел большую жизненную школу, пережил кардинальную эволюцию взглядов, представлений, методологических установок. Как ученый он сформировался еще до трагического перелома в судьбах страны, встретив 1917 год зрелым 35-летним человеком, приват-доцентом Пермского отделения Петроградского университета. Историческое образование Борис Дмитриевич получил в Варшавском и Московском университетах, окончив последний в 1907 г. В дальнейшем, решив посвятить себя научным занятиям по русской истории, Греков переехал с этой целью в Петербург. По свидетельствам современников, большое влияние на формирование взглядов молодого ученого на проблемы истории, определение круга его исследовательских интересов оказали такие светила российской науки, как Д. М. Петрушевский и М. К. Любавский – в Варшаве и Москве, А. С. Лаппо-Данилевский и С. Ф. Платонов – в Петербурге.
В фонде Пермского университета в Госархиве Пермского края нам удалось обнаружить ценный источник – формулярный список о службе Б. Д. Грекова, составленный в конце 1916 г., подлинность которого заверена ректором Петроградского университета Э. Д. Гриммом2. Поскольку данный список содержит ранее не введенные в научный оборот биографические сведения об ученом, приведем их в той части, которая представляет, на наш взгляд, наибольший интерес.
В формулярном списке сообщается: коллежский советник, магистр русской истории Борис Дмитриевич Греков, приват-доцент по кафедре русской истории Петроградского университета, из семьи чиновника, православного вероисповедания, родился 9 апреля 1882 г. в Полтавской губернии. Имеет знаки отличия – ордена Св. Станислава III степени («пожалован за отлично-усердную службу» в 1911 г.) и Св. Станислава II степени – в январе 1916 г.; в 1914 г. награжден орденом Св. Анны III степени.
В сентябре 1907 г. после окончания Московского университета Б. Д. Греков был принят на должность преподавателя истории в Санкт-Петербургское коммерческое училище ведомства учреждений императрицы Марии, в котором трудился вплоть до отъезда в Пермь. С работой в училище было связано его продвижение по службе, получение чинов и наград. В 1908 г. он был утвержден в чине коллежского асессора, в 1911-м – надворного советника и в ноябре 1915 г. – коллежского советника. Одновременно с педагогической деятельностью в этом учебном заведении Б. Д. Греков с присущим ему упорством пробивал себе дорогу в науку, которая приобрела для него особое значение. С 1912 г. он начинает сотрудничать с Археографической комиссией в Петербурге – научным учреждением, занимавшимся сбором, изучением и публикацией исторических источников, и вскоре становится деятельным ее работником. Интересы молодого ученого сосредоточивались тогда вокруг исследования крупной церковной вотчины – Новгородского дома Св. Софии, работа над которой завершилась подготовкой и защитой магистерской диссертации. В формулярном списке о службе Грекова читаем: «По публичной защите в открытом заседании Историко-Филологического факультета 7-го декабря 1914 г. диссертации под заглавием «Новгородский дом Св. Софии», т. 1, представленной им на соискание ученой степени магистра русской истории, – удостоен факультетом означенной степени и утвержден в ней Советом Петроградского Университета в заседании 19 января 1915 г.»3. Примечательно, что зачисленный в состав приват-доцентов столичного университета, Б. Д. Греков, как выясняется из того же формулярного списка, «содержания по Петроградскому университету не получал»4.
Вероятно, данное обстоятельство явилось одной из причин, объясняющих согласие Б. Д. Грекова на работу в Перми. Не менее важное значение в выборе альтернативы – остаться в Петрограде или ехать в далекий уральский
город – имела перспектива получения в Пермском университете профессорской должности. Впрочем, Борис Дмитриевич не был единственным из петроградских ученых, изъявивших желание поменять место службы. Достаточно упомянуть, что из 44 профессоров и приват-доцентов, зачисленных в 1916 – начале 1917 г. в штат Пермского отделения, 26 человек были из Петрограда. Распоряжение Министерства народного просвещения о командировании Грекова «для чтения лекций и ведения практических заня-
тий в отделении Петроградского Университета в г. Перми» состоялось 29 сентября 1916 г.5
Б. Д. Греков по праву может быть отнесен к той славной плеяде отцов-основателей Пермского университета, которые работали в нем с момента его открытия. Вместе с блестящими учеными, такими как антиковед и создатель
Музея древностей Б. Л. Богаевский, историк-медиевист Н. П. Оттокар, филолог-славист С. П. Обнорский, историк Средневековья и античности А. П. Дьяконов и рядом других, Б. Д. Греков стоял у истоков создания историко-филологического факультета университета и в течение года был здесь первым и единственным специалистом по отечественной истории, основателем кафедры русской истории. Другим сотрудником этой кафедры с осени 1917 г.
стал в будущем крупный ученый, один из ведущих специалистов в области изучения русской истории в США Георгий Владимирович Вернадский. Между двумя коллегами по работе сложились тогда дружеские отношения.
Реалии повседневной жизни Б. Д. Грекова в Перми раскрывает переписка Бориса Дмитриевича с Д. М. Петрушевским, представленная в монографии Н. А. Горской о своем знаменитом наставнике6. В одном из своих первых писем Петрушевскому 19 октября 1916 г. Греков, сообщая об открытии Пермского отделения, отмечает, что первые шагидавались вузу нелегко. «Университет, – по словам автора письма, – действует… вяло. Книг нет. Помещение плохо приспособлено. Если бы книги – было бы хорошо». Ссылается Греков и на то, что личная библиотека, высланная им заблаговременно из Петрограда, все еще не получена, а потому выход один – «готовлюсь к лекциям по своим собственным запискам. Просеминарскую работу еще не начинаю. Свою собственную работу тоже».
Далее следует краткое описание города. «Улицы пермские, – пишет Греков Петрушевскому, – очень похожи на улицы Лесного, на которые я показывал Вам во время гуляния. Мощенные улицы не все. Мощенные (здесь, скорее всего, описка, Греков, вероятно, имел в виду немощеные улицы. – А. Ш.) очень грязны, только мороз и снег уничтожают эту грязь. Что тут действительно хорошо – это еда. Недорого и много (т. е. сравнительно недорого: за 1 р. 20 коп. обед из 4-х блюд, зато фунт мяса 2 рубля, четверть молока 1 р. 50 коп.)». Делится он с Петрушевским и своими планами о вероятности поездок в Новгород, вновь в Соловецкий монастырь, где Греков успел побывать незадолго до приезда в Пермь, и даже, если представится случай, за границу, в Стокгольм. В Стокгольме, по его предположению, могли находиться уникальные документы по истории Великого Новгорода. Последнее соображение побудило Б. Д. Грекова взяться в Перми за изучение шведского языка. Свободное время, помимо занятия языком, он отдает также музыкальным пристрастиям – играет на виолончели, хотя собственные исполнительские способности оценивает в переписке весьма скромно.
Особенно любопытна, приведенная Н. А. Горской, информация о мимолетном знакомстве Б. Д. Грекова весной 1918 г. с Великим князем Михаилом Романовым, находившимся в ссылке в Перми. Снимая в то время комнату в доме купца А. А. Смирнова, Греков однажды присутствовал при беседе Великого князя с владельцем дома, и эта встреча произвела на университетского профессора, по-видимому, глубокое впечатление. По словам Горской, уже в 1920-е гг., по поручению Б. Д. Грекова его жена, Тамара Михайловна, побывала в Перми и привезла из дома Смирнова в числе нескольких вещей то самое кресло, в котором в 1918 г. сидел Михаил Романов. «Помеченная хозяином реликвия, – завершает данный сюжет автор книги, – бережно им сохранялась»7.
В Пермском университете Борис Дмитриевич работал до середины 1918 г. Начав свою «одиссею» в Перми приват-доцентом, 1 июля 1917 г. он был утвержден в должности профессора8. На историко-филологическом факультете Б. Д. Греков читал общий курс древней русской истории и вел просеминарий по формированию крепостного права в России. Им был подготовлен также просеминарий по изучению «Русской Правды». В лекционном курсе Б. Д. Греков особое внимание уделял истории возникновения и развития древнерусского государства, анализу социально-экономических отношений и общественно-политического строя Руси, истории феодальной Новгородской республики. Уже в тот период проявилась отличительная черта преподавательской деятельности набирающего опыт ученого и педагога – широкое привлечение и использование в лекциях и на просеминарских занятиях первоисточников, критический разбор летописей, правовых и иных актов с целью выработки у слушателей исследовательских навыков.
Во время работы в Перми на Б. Д. Грекова были возложены также и административные обязанности. С открытием университета он был избран секретарем историко-филологического факультета и оставался в этой должности вплоть до отъезда из города. Так, в письме Д. М. Петрушевскому, написанному 23 февраля 1917 г., он сообщает, что в его обязанности как секретаря входит ведение протоколов заседаний совета факультета, составление «разных докладов», встречи с ректором по факультетским делам и проч. Кроме того, в 1916–1917 гг. Греков вел переписку с еще одним именитым российским ученым, главой петербургской школы историков профессором С. Ф. Платоновым. Содержание писем сводилось, в первую очередь, к переговорам о приезде Платонова в Пермь для чтения здесь цикла университетских лекций. Вопрос этот, по существу, был решен положительно, более того, фамилия маститого историка была включена в список профессорско-преподавательского состава Пермского отделения. Однако последовавшие вскоре события, связанные с Февральской революцией, не только отложили приезд Платонова в Пермь, но и явились основной причиной, не позволившей ему побывать в молодом университетском городе.
Переписка Б. Д. Грекова с Д. М. Петрушевским и С. Ф. Платоновым в широком смысле слова может послужить важным источником для истории становления высшего образования в Перми. Вместе с тем, она дает ценную информацию о жизни и деятельности Грекова в пермский период, круге его общения, научных интересах и пристрастиях. Из писем Бориса Дмитриевича выясняется, например, что в Перми он работал над вторым томом «Новгородского дома Св. Софии» (первый том им был защищен в качестве магистерской диссертации), готовил к изданию научно-популярный труд «Общественный и политический строй Новгородского государства», написал рецензию на двухтомное исследование профессора Московского университета С. Б. Веселовского «Сошное письмо», которая в начале 1917 г. была опубликована в журнале «Русская Мысль». Кстати, весьма любопытно еще одно сообщение, содержащееся в ранее упомянутом письме Грекова Петрушевскому от 23 февраля 1917 г. В нем он делится своими планами «ознакомления со Строгановским архивом в окрестностях Перми и в Соликамске»9.
Главное же значение для Б. Д. Грекова в этот период имела обработка и описание ценнейшего архива Соловецкого монастыря. По заданию Археографической комиссии он дважды, в 1916 и 1917 гг., выезжал на Соловки, и в свою вторую поездку вывез основную часть архива в Пермь, тем самым сохранив для науки исключительно важные документы по истории крупнейшего монастырского хозяйства XV–XVIII вв10. Борис Дмитриевич намеревался на основе имеющихся актовых материалов написать книгу о Соловецкой вотчине, а при благоприятных условиях подготовить и докторскую диссертацию. Но осуществить задуманное по ряду причин ему не удалось. Такая книга была издана в 1927 г. другим исследователем, работавшим в Пермском университете, – профессором А. А. Савичем.
Как специалист в области археографии Б. Д. Греков в декабре 1917 г. был избран председателем Пермской губернской ученой архивной комиссии (его заместителем стал тогда Г. В. Вернадский). Занимая этот пост, он предпринимал усилия по сохранению архива ПГУАК. Греков являлся также одним из членов-учредителей Общества исторических, философских и социальных наук при Пермском университете, объединявшем местные интеллектуальные силы, входил в состав комиссии по реорганизации деятельности Пермского научно-промышленного музея, переработке его Устава и т. д.
В июне 1918 г. Б. Д. Греков навсегда покинул Пермь. Сам он объяснял причину отъезда и не возвращения к месту службы тем, что, получив отпуск для научных занятий в столичных городах, выехать обратно в Пермь не смог, так как там были «события»11, имея в виду развертывание Гражданской войны на Урале. Но существует и другая версия, побудившая его к отъезду, изложенная в книге Н. А. Горской. Горская, в частности, сообщает, что Б. Д. Греков был предупрежден о грозящем ему со стороны чекистов аресте – «был включен в список заложников»12. Это заставило университетского профессора в одночасье, без вещей, срочно уехать из города. И, действительно, привезенная им из Петрограда библиотека осталась в Перми. 17 октября 1918 г. правление Пермского университета приняло решение «о перевозке библиотеки проф. Б. Д. Грекова, необходимой для учебных занятий по русской истории, в помещение семинарии, вместе с книгохранилищем»13.
Поскольку руководство университета полагало, что Б. Д. Греков вернется в Пермь, оно позаботилось и о том, чтобы занимаемая им квартира по улице Сибирской, 17 (дом купца Алина) во время отсутствия ученого ни реквизиции, ни уплотнению не подлежала и оставалась в полной неприкосновенности.
Борис Дмитриевич числился профессором Пермского университета вплоть до сентября 1921 г. Ректоратом ПГУ неоднократно ставился вопрос о его возвращении к старому месту службы. Из личного дела историка становится известно, что он собирался вернуться в Пермь в 1921 г., к началу учебного семестра14, но избранный в это время в члены Археографической комиссии, Б. Д. Греков предпочел остаться в Петрограде.
Так закрывается пермская страница в жизни Б. Д. Грекова. Оказавшись в далеком уральском городе на переломе двух исторических эпох, в бурное революционное время, он вынес из пермского периода определенный научный, жизненный и, возможно, какой-то политический опыт, что для ученого не прошло бесследно. Примечательно также, что Пермский университет послужил своего рода стартовой площадкой для двух таких разных по своей судьбе исследователей, оказавшихся волею обстоятельств в одних и тех же стенах, на одной общей для них кафедре этого вуза – Бориса Дмитриевича Грекова, позже ставшего главой советской исторической школы, и Георгия Владимировича Вернадского, впоследствии виднейшего историка-русиста в США.
А. В. Шилов
_______________
1. Лихачев Д. С. Подлинный глава советской исторической науки // Исследования по истории и историографии феодализма: [К 100-летию со дня рождения академика Б. Д. Грекова]. М., 1982. С. 98.
2. ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 15–21 об.
3. ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 20 об.
4. Там же. Л. 15 об.
5. ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 21 об.
6. Горская Н. А. Борис Дмитриевич Греков. М., 1999. С. 43–49, 197–252.
7. Горская Н. А. Указ. соч. С. 44.
8. Приказ об утверждении Б. Д. Грекова в должности профессора Пермского университета по кафедре русской истории подписал товарищ министра народного просвещения Временного правительства В. И. Вернадский. См.: ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 13.
9. Архив РАН. Ф. 493. Оп. 3. Д. 54. Л. 40.
10. О роли Б. Д. Грекова в сохранении архива Соловецкого монастыря и судьбе архива в послеоктябрьский период см.: Шилов А. В. Б. Д. Греков и судьба архива Соловецкого монастыря // Историография и источниковедение отечественной истории: сб. науч. ст. и сообщ. СПб., 2001. С. 346–349.
11. ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 7.
12. Горская Н. А. Указ. соч. С. 56
13. ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 7.
14. Там же. Л. 2.
