ОСТАНЕТСЯ СВЕТОМ
Главным в жизни Вадима Григорьевича Светлакова была работа. За рабочим столом у него словно вырастали крылья… Недаром в юности он придумал для себя псевдоним «Крылатов». Из отдельных мыслей зарождались перспективные проекты: привлечь людей, провести конференцию, составить и издать сборник, выпустить газету и т. д. Он хотел до всех (ветеранов и школьников, чиновников и обывателей, ученых и любителей краеведения) донести свои знания, образовать и просветить всех историческими сведениями о пермяках и событиях далекого и близкого прошлого.
Мое знакомство с Вадимом Григорьевичем произошло не вдруг, а медленно, в несколько этапов, от недосягаемости к большой дружбе.
В середине 1980-х годов, начиная работать в Государственном архиве Пермской области, я захотела познакомиться с документами одного из личных архивов, находящихся на хранении в партийном архиве. Руководство Госархива и архивного отдела облисполкома отказалось написать отношение на мое имя, мотивируя словами: «Светлаков не пустит, ты – не член партии». В то, советское, время партийные организации были «выше» областных и, таким образом, Светлаков какое-то время остался для меня недосягаемым архивным начальником.
В начале 1990-х годов, неожиданно друг для друга, мы с Вадимом Григорьевичем оказались за одним праздничным столом в семье моего брата, А. В. Овцына (их связывала партийная работа). Мы, конечно, знали друг друга и уже общались на уровне «пили, ели, пели».
И только спустя еще десятилетие, когда Вадим Григорьевич ушел с работы директора Архива новейшей истории и С. Н. Шереметьева пригласила его в ГАПО, мы оказались в одной рабочей комнате на одинаковых должностях.
В. Г. Светлаков конечно же сравнивал работу двух краевых архивов, отмечал преимущества, указывал на недостатки.
Опытный архивист решил провести конференцию об архивах, их работе, сложностях, значимых проблемах. И такая конференция была проведена буквально через несколько месяцев со дня его прихода в областной архив. Был полный читальный зал. Вадим Григорьевич и исследователи (историки, журналисты, педагоги) поднимали насущные вопросы, многие из которых не решены до сегодняшнего дня. Например, о режиме работы архивов. Читальные залы архивов работают в те часы, когда многие исследователи (в особенности студенты-заочники) находятся на своей основной работе.
Я впервые почувствовала, что со мной рядом работают не «девочки» и «мальчики», получившие образование, а ПРОФЕССИОНАЛ. Когда я занималась поиском каких-то документов, Вадим Григорьевич говорил: «Ищейка вышла на след». И эти слова не были обидными, ведь животные фальшивить не умеют. Значит, и я – немного профессионал. Так началась наша крепкая дружба.
Мы находили понимание во всем, а когда возникали затруднения, юмор был с нами. На вопрос о возможности поиска такого-то материала, Вадиму Григорьевичу очень нравился мой ответ: «Да, легко». Мы много разговаривали, обо всем, прежде всего – о работе. Например, рассказывает бывший директор об уникальных документах периода Великой Отечественной, хранящихся в его родном архиве, я в ответ – приношу воспоминания балерины Н. Дудинской или памятный адрес эвакуированных артистов Кировского театра Пермскому горисполкому. Для Светлакова разговоры не были праздными. Результат: статья «Она танцевала Аврору». Через месяц состоялась конференция, посвященная Перми 1941–1945 годов, да еще с пирогами, которые я стряпала всю ночь, и фронтовыми, пусть не 100, а 25 граммами, купленными на деньги Вадима Григорьевича. И проекты двух сборников документов предвоенного и военного периодов. Это притом, что Вадим Григорьевич в Архиве новейшей истории (бывшем партийном) чувствовал себя как рыба в воде, а в Государственном архиве Пермской области – всё вновь. И не только проекты. Оба сборника были подготовлены. Правда, издан был только первый. Мы помогали друг другу. Мне ничего не стоило «подбросить» Вадиму Григорьевичу «нужное» дело, например о бунте углежогов в Осинском уезде в 1840 году. Я не пишу о крестьянских восстаниях, а моего коллегу этот факт не мог оставить равнодушным, и лег в основу новой статьи, что, безусловно, являлось популяризацией архива.
Благодаря Вадиму Григорьевичу я познакомилась или ближе сошлась со многими людьми, с которыми довелось работать впоследствии при составлении сборников, проведении конференций. Я, конечно, знала нашего преподавателя университета, Ганса Салимовича Мурсалимова, но и предположить не могла, что Ганс Салимович – большой знаток анекдотов: авторских, народных, из жизни, которые он рассказывал при встречах. В. Г. Светлаков двадцать лет проработал директором партийного архива. Какой-то период архив размещался в здании мечети. Приезжает аспирант ранним утром в архив, на улице мороз. Стучит в дверь. Сторож: «Кто там?» Аспирант: «Мурсалимов». Сторож: «А мечеть не работает».
Если бы к Вадиму Григорьевичу не пришел однажды журналист Аркадий Александрович Константинов с книгой «Военный костюм периода Корейской войны 1951–1953 годов», я не привлекла бы себя и своего сына к собиранию материалов и написанию реферата о моем отце, участнике Корейской войны, и у моих детей не появился бы «свой герой». А позднее, когда я перешла работать в Архив города Перми, Вадим Григорьевич помог мне организовать и провести «круглый стол» и составить небольшой сборник о пермяках – воинах-интернационалистах.
В ГАПО В. Г. Светлаков проработал недолго, он перешел в Пермский городской совет ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов. Мы стали работать в разных организациях, но можно было в любое время позвонить, получить нужный совет, услышать слова поддержки или забежать «на чаёк». Работники Совета ветеранов обычно к обеду расходились по домам, Вадим Григорьевич всегда засиживался допоздна и вечерами работал дома. Он был инициатором и организатором создания газеты «Ветеран Перми». Он же являлся и корреспондентом и редактором газеты. Он же выступал организатором встреч, «круглых столов», конференций. На его же плечах лежало составление информационно-методических бюллетеней, издание сборников. Например, из 60 мероприятий, запланированных Советом ветеранов в 2009 году, за половину нес ответственность и был непосредственным исполнителем В. Г. Светлаков. Кроме того, он не пропускал конференций и изданий других организаций города. Я восхищаюсь его работоспособностью. Если бы не Вадим Григорьевич, я никогда не написала бы многих своих статей ни в газету, ни в сборники. Он не заставлял, но так убедительно говорил о том, что это важно, что невозможно было отказать.
До меня доходили сплетни, что Вадим Григорьевич мог находиться в состоянии гнева, кричать, ругаться… Не знаю, не видела. Для меня он был самым галантным кавалером, всегда подавал пальто, писал немудреные стихи ко дню рождения и 8 Марта. Хотя на мое занудство, что я уже писала об этом, что это никому неинтересно, пару раз встретилась с фразой: «Помолчи, женщина!» Я замолкала, но в продолжение разговора на его вопросы отвечала: «Велено молчать». На что Светлаков парировал: «Не язык – бритва».
Что я еще знаю о В. Г. Светлакове? Что его жена писала прекрасные стихи и в молодости шила себе платья в цветочек, и ему нравились женщины в таких платьях. Что его любимыми телепередачами были программы о животных, а любимым киногероем был Эркюль Пуаро. И сам Вадим Григорьевич ценил в человеческом организме «серое вещество» и считал, что его необходимо поддерживать сладостями. В карманах пиджака Вадима Григорьевича всегда были конфеты, которыми он угощал девчонок-архивисток за любые мелочи, будь то доброе слово, выдача документов для работы или предложение свободной чашки для чая. Сам же он поглощал конфеты в неизмеримых количествах. Однажды он с группой ученых выезжал в сельскую местность читать лекции. По возвращении купил полтора килограмма «сосательных» конфет. Его спутники угостились одной-двумя конфетками. Сам же сладкоежка за время, проведенное в электричке, съел их все.
Вадим Григорьевич часто повторял полюбившееся ему выражение: «У тебя яблоко, у меня яблоко. Обменялись яблоками. По-прежнему: у тебя яблоко, у меня яблоко. У тебя мысль, у меня мысль. Обменялись и стали вдвое богаче». Сколько мыслей он подарил мне и окружающим! Мы будем делиться мыслями о нашем друге Вадиме Григорьевиче Светлакове, и наше богатство не иссякнет, не закончится, а будет лишь приумножаться благодаря свету нашего Светлакова.
О. А. Мельчакова
