Рыцарь Красного Орла на Пермской земле

Город Пермь берет свое начало от Егошихинского медеплавильного завода. В последней четверти XVII в. Екатериной II был принят ряд указов о разделении обширной Российской территории на губернии и наместничества, образовании губернских городов, в том числе в 1781 году было образовано Пермское наместничество и Егошихинский заводской поселок был преобразован в город и назван Пермью.

Отправимся в далекую старину.

Вот уже третий день идет празднование открытия нового Пермского наместничества и его центра -  города Перми. 18 октября 1781 года. Чередуются одна за другой намеченные церемонии: богослужение в Петропавловской церкви, освящение зерцал (царских указов в рамах) для присутственных мест, молебствие на площади, крестный ход... «Могу ли я, барон Штейнгель, происходящий от древней германской фамилии, получившей дворянство в X веке, нести ответственность за церемонии, проводимые в далекой России?» - возможно, так рассуждал назначенный на проведение торжеств церемониймейстер. Безусловно, из свиты наместника Е. Кашкина, И. Штейнгель - один из самых титулованных людей, но это в далекой Германии, в милом макграфстве Аншпах Байрейте. Рыцарь Красного Орла примчался в Россию за геройством и славой, да с намерениями преобразования страны. Три года войны с турками, сражения в Запорожской Сечи, две контузии, но - ни одной награды. Тогда он отправился в Петербург, с целью выхлопотать заслуженную награду, которой лишился из-за распрей военачальников. Наивный иностранец, «он не знал, что без случая и без денег, в то время как, может быть, и во всякое другое, мудрено было дождаться заслуженной одной честью справедливости», - писал впоследствии его сын и, спустя два с лишним века, трудно с этим не согласиться. Живя в Петербурге, барон Штейнгель познакомился с Е.П. Кашкиным, которому уже было  назначено открытие Пермского наместничества, и который подбирал для этого предприятия честных, образованных, деятельных людей. Член рыцарского ордена был вполне подходящей кандидатурой для преобразования «дикой местности». Но главное, в Лейпцигском университете «он всему тому научился, что на поприще гражданском знать нужно. Сверх познаний в правах, истории и словесности он знал отлично металлургию, химию, физику. Металлургия и химия имели впоследствии великое влияние на обстоятельства жизни его»[1].

Пока барон размышлял о выгодности далекого путешествия, Кашкин доложил о нем государыне и просил определения иностранца Штейнгеля в свою свиту. Однажды «по утру» Кашкин встретил его словами: «Поздравляю, г. Барон, Государыня мне вас подарила»[2]. Что оставалось делать, как не благодарить? Штейнгелю был присвоен чин поручика, и он очутился под Уральским хребтом.

Продолжается праздник Пермского наместничества. «Правящий губернаторскую должность с Преосвященным следовали в губернское правление, где встречены приличною церемониею. По совершении водоосвящения открыты палаты: правления, казенная, уголовная, гражданская, приказ общественного призрения и совестный суд. В присутствии правящего генерал-губернаторскую должность и его Преосвященства и подписывались учиненные протоколы об открытии сих присутственных мест при пушечной пальбе»[3], - читаем мы в старинной «записке» об открытии наместничества. На титульном листе рукописи почерком известного краеведа и гениалога В.В. Голубцова (1856 - 1892) указано, что эта рукопись является копией, сделанной с современной записки, найденной в бумагах Александра Федоровича Голубцова»[4]. Переписчик В.В. Голубцов не относит ее к авторству дяди А.Ф. Голубцова – пермского воеводы рубежа XVIII – XIX в. Однако, «Записку» составил кто-то из очевидцев событий, может быть это был один из образованнейших участников празднования барон Штейнгель? Возможно, существовало несколько воспоминаний о торжествах. Краткое описание праздника в 1913 году опубликовал B.C. Верхоланцев: «Торжество началось богослужением в Петропавловской церкви, переименованной тогда же в собор. За богослужением в соборе были освящены зерцала для присутственных мест. После литургии на соборной площади было совершено торжественное молебствие, по окончании которого крестный ход обошел новые здания для наместнического управления и присутственных мест, освящая их. В главном зале дома наместника, где стоял трон императрицы, Е.П. Кашкин и новый губернатор И.В. Ламб открыли наместничество и губернию соответственными случаю речами. Несение зерцал в собор и из собора сопровождалось войсковым парадом, отданием воинских почестей, колокольным звоном и пальбой из пушек.»[5]. В «записке» XIX века мы узнаем более детальное описание праздника: «В течение предсказанных дней, как благородное общество, так и первостатейное купечество угощаемо было у правящего должность генерал-губернатора обеденными столами и собрание по вечерам с пристойными забавами»[6]. Наместник Евгений Петрович Кашкин и его супруга Екатерина Ивановна любезно встречали гостей на балу в новоотстроенном наместническом дворце.

Возможно, что-то вызывало недовольство церемониймейстера, а, возможно, и нет, ведь он стал «попроще». Иначе как бы случилось с ним следующее приключение.

Находясь в доме купца Разумова, барон Штейнгель с первого взгляда влюбился в молодую проворную хозяйскую дочку. При всех стараниях своих тридцатилетний немец встретил непреклонность со стороны скромной девушки к непозволенной с ним связи. Тогда он, забыв свои «сердечные» обязательства, сделанные в Германии и потом в России с девицами благороднорожденными и воспитанными, решился жениться на купеческой дочке. При этом оказался другой искатель ее руки, с которым доходило у них до дуэли. Однако влюбленный барон совершил похищение своей любезной и потом обвенчался с ней[7]. Этим поступком он навсегда связал свою жизнь с Россией. Он был определен на должность городничего в г. Обвинск Пермского наместничества.

В Обвинске родился их сын Владимир, впоследствии подполковник, участник Бородинского сражения и заграничных походов 1813 – 14 годов, декабрист, который оставит в Перми мать и беременную жену и отправится на войну с Наполеоном, но это другая история. Через год жизни в Обвинске рыцарь Красного Креста с женой и маленьким сыном был отправлен на службу на Дальний Восток.

Всю жизнь Иоган Штейнгель боролся с взяточничеством, пьянством, самоуправством русских чиновников и только семья поддерживала теплые чувства к бывшему немецкому рыцарю.

О.А. Мельчакова, ведущий архивист,
МУ "Архив города Перми"