Смышляев Дмитрий Емельянович

(1789–1857)

Городской голова в 1823–1826 и в 1844–1846 годах

Дмитрий Емельянович Смышляев родился 2 февраля 1789 г.[1] Его подробная биография написана его сыном Дмитрием Дмитриевичем Смышляевым, известным общественным деятелем и историком краеведом[2]. В работе Д. Д. Смышляева имеются отдельные неточности, например, он указывает второй срок службы своего отца в должности городского головы как 1841–1844 гг., что не соответствует архивным документам. Тем не менее его статья – важнейший источник сведений о Дмитрии Емельяновиче Смышляеве.

Отец Д. Е. Смышляева, Емельян Меркурьевич, был купцом 3-й гильдии, имел кожевенный и мыловаренный заводы в г. Соликамске, занимался производством краски, участвовал в разных подрядах и поставках. Он разорился и умер, когда сыну было 9 лет. Мальчику пришлось оставить школу в Соликамске, где он обучался чтению, письму и арифметике, и идти работать сначала к купцу Ивану Братчикову, затем писцом в Соликамский уездный суд, потом – в Верхнемуллинское правление имений княгини Шаховской. Родственник Смышляевых Я. П. Любимов устроил мальчика учиться в Пермское главное училище (позднее ставшее Пермской гимназией). Смышляев жил на правах прислуги в доме учителя Никиты Саввича Попова, ставшего затем директором училища, а позднее гимназии, автора «Хозяйственного описания Пермской губернии». Однажды Попов жестоко избил мальчика за мелкую провинность, после чего Я. П. Любимов забрал его из училища. В 12 лет Смышляев отправился на судах с товарами на Макарьевскую ярмарку, где Любимов нашел ему нового хозяина – московского купца Шарапова. У Шарапова он выполнял разные домашние работы, был рассыльным, зазывалой в лавке. Получая копейки, Смышляев сумел накопить «капитал» в несколько рублей, который первоначально закапывал в саду, а затем передал на сохранение хозяину. Тому понравилась бережливость мальчика, и он стал начислять ему проценты, а через несколько лет перевел Смышляева в «молодцы». Шарапов разорился, но к тому времени Д. Смышляев пользовался кредитом, поэтому смог вернуться на родину и завести свое дело. Числясь в мещанском сословии по городу Соликамску, Смышляев переехал в Пермь, где занялся торговлей. Он поселился в доме вдовой сестры А. Е. Любимовой. Первоначально он торговал галантерейным товаром, потом открыл завод церковных свеч и канатную фабрику. В 1811 г. он переехал в собственный деревянный дом, в 1813 г. записался в пермское купечество, в 1814 м женился на Д. А. Лазаревой, а в 1815 г. уже купил каменный дом на Торговой улице. В 1823 г. Дмитрий Емельянович овдовел, через год женился вторично на А. И. Кузнецовой. В 1838 г. на его фабрике были установлены машины, выписанные из Англии, за что Смышляеву присвоили звание мануфактур советника.

Д. Е. Смышляев был еще молод, когда городское общество Перми избирало его на различные выборные должности. В 1817–1820 гг. Дмитрий Емельянович служил вторым бургомистром, а в 1823–1826 и 1844–1846 гг. – городским головой. В 20-е годы XIX века он начал торговлю с Таганрогом, посылая туда полосовое железо Суксунских заводов Демидовых и вывозя оттуда греческие товары, вина и бакалею. В 1828 г. он записался в 1-ю купеческую гильдию. Попытки Смышляева завести заморскую торговлю в 1830-е гг. (в Трапезунде и Константинополе) оказались неудачны.

Известный государственный деятель М. М. Сперанский, находясь в ссылке в Перми в 1812–1814 гг., сильно нуждался в деньгах, и Смышляев ссудил его 5000 рублей. Между ними установились хорошие отношения, и позднее, вернувшись к власти, Сперанский не забыл этого. Однако Д. Е. Смышляев отказался от выгоднейшего предложения Сперанского заняться откупами, хотя оно сулило миллионные прибыли.

Заметный след оставил Дмитрий Емельянович в истории благотворительности в Перми, построив на свои средства кладбищенскую Всесвятскую церковь. Для облегчения постойной повинности, которую несли домовладельцы города, он на свои деньги построил большой деревянный корпус для батальонных казарм.

Пожар 14 сентября 1842 года впервые привел к открытому конфликту между пермским обществом и властями (в лице полицмейстера В. Ф. Вайгеля). Тогда Д. Е. Смышляев проявил себя человеком принципиальным и смелым. В момент начала пожара он был в поездке по своим коммерческим делам, из которой вернулся в город только рано утром 15 сентября. К этому времени огонь уже стал распространяться на усадьбы обоих принадлежавших Смышляеву домов, но погода была безветренная, и спасти дома было вполне реально. Однако полицмейстер наотрез отказался предоставить хотя бы одну пожарную заливную трубу. Только после обращения к губернатору Смышляеву удалось получить одну заливную трубу и одну бочку. Тем не менее согласно показанию самого Д. Е. Смышляева: «Как при них не было полицейского чиновника, то служители при оной не принялись отстаивать мой дом и уехали обратно»[3]. Недовольство действиями полиции и полицмейстера, которые должны были бороться с огнем, было всеобщим. Мало того, что полиция не принимала активного участия в тушении пожара, не использовала имевшийся в ее распоряжении пожарный инвентарь, она не давала возможности использовать заливные трубы и бочки самим горожанам. Еще одним обвинением, выдвинутым Смышляевым против Вайгеля, было то, что он отпустил без допроса подозрительного «иностранца», задержанного с трубкой пороха[4].

Необходимо заметить, что должность городского головы в то время не давала никаких реальных прав, фактическим хозяином города, располагавшим админ истративно полицейской властью и подчинявшимся только губернатору, был именно полицмейстер. Несмотря на то, что Вайгель пользовался поддержкой губернатора Огарева, Д. Е. Смышляев убедил городское общество обратиться в Петербург с требованием расследования дела. В результате разбирательства, проведенного специальной комиссией, присланной из Петербурга, В. Ф. Вайгель был переведен на другое место.

Энергичная общественная деятельность Дмитрия Емельяновича позволила хоть немного смягчить тяжелейший удар, нанесенный городу пожаром 1842 года. Так благодаря его инициативе на земле Мотовилихинского завода были построены кирпичные заводы, обеспечившие жителей Перми дешевым кирпичом для восстановления города.

Несмотря на то, что Д. Е. Смышляев не получил систематического образования, он резко выделялся среди купечества того времени страстью к книгам, наукам и культуре. Он обладал замечательной коллекцией старинных книг и рукописей, сгоревшей в пожаре 1842 года. Сгорела и его переписка со знаменитым графом М. М. Сперанским. В огне погиб приобретенный им за 10 тысяч рублей минералогический кабинет.

Дмитрий Емельянович Смышляев умер 6 мая 1857 года[5].

1. Субботин Е. П., Серов М. И. Пермь. Жители и гости. 1723–1924. Пермь, 2006. – Т. 2. – С. 222.
2. Смышляев Д. Сборник статей о Пермской губернии. – Пермь, 1891. – С. 150–163 / ГАПО. Ф.печ. изд. № 382.
3. ГАПО. Ф. 512. Оп. 1. Д. 322. Л. 17 об. – 18.
4. ГАПО. Ф. 512. Оп. 1. Д. 322. Л. 18.
5. Субботин Е. П., Серов М. И. Пермь. Жители и гости. 1723–1924. Пермь, 2006. – Т. 2. – С. 222.