Отражение военного времени в
приказах по личному составу

О. А. Мельчакова,
главный архивист

Приказы по личному составу отражают не только моменты жизни и работы конкретного работника на предприятии, условия, в которых он работал, но и само время, дух того времени, когда судьба человека переплеталась с судьбой страны. Приказы по личному составу - богатый и малоисследованный материал.

Несмотря на многократные утверждения о том, что советский народ не готовился к войне, все больше встречается документальных свидетельств, подтверждающих обратное. Уже в мае 1941 г. по Молотовской швейной мастерской № 3 появляется приказ о введении ночных дежурств по противовоздушной обороне и химической угрозе, утверждаются списки дежурных. Вскоре дежурства и затемнения были отменены, ведь Молотов - это глубокий тыл и бомбежки не доходили до Урала, но была введена обязательная подготовка по гражданской обороне и обучение военному делу. Например, в приказе по Молотовскому тресту столовых № 140 от 5 июля 1941 г. отмечалось: «Под ответственность руководителей предприятий системы треста столовых в двухдневный срок организовать кружки ГСО (газоспасательный отряд) и ПВХО (противовоздушной и химической обороны), охватив учебой в обязательном порядке всех мужчин и женщин предприятий от 16 до 60 лет. Занятия проводить не менее четырех раз в неделю по утвержденным программам». Аналогичные приказы и распоряжения проходят по другим организациям: так, например, в соответствии с постановлением СНК (Совет Народных Комиссаров), опубликованного в газете «Известия» за 2 июля 1941 года, и распоряжению № 105 по тресту парикмахерского хозяйства всем заведующим парикмахерских предлагалось привлечь к участию всех работников парикмахерских в группы самозащиты, одновременно обучать всех работников владеть винтовкой и другими видами оружия, а так же изучать строевые занятия. У большинства женщин не воинственный характер, и их больше занимали проблемы семьи, работы, а не налаживания в глубоком тылу противовоздушной обороны. На учебу 7 июля 1941 г. явилось лишь 40 % женщин-парикмахеров. Позднее к этой работе были привлечены мужчины: «С 1 октября 1941 г. ввести обязательное военное обучение работников треста парикмахерского хозяйства мужского пола в возрасте от 16 до 50 лет. Обучение будет проводиться три раза в неделю. Командующим роты назначается т. Павлов. Сбор обучающихся по ул. К. Маркса, 10, во дворе магазина «Союзрыба», 6 октября 1941 г. в 17 часов». В течение войны работа по ГСО и ПВХО в городе то затухала, то возобновлялась вновь.

Среди приказов по личному составу в первые дни войны появляются приказы об увольнении в связи с призывом в ряды Красной Армии. В небольшой швейной мастерской № 3 уже 24 июня 1941 г. призваны в ряды РККА технический руководитель П.И. Воеводин, портной Коробатков. По тресту парикмахерского хозяйства 23-24 июня 1941 г. выбыли на военные сборы мастера-парикмахеры Г.М. Гуревич, Г.З. Каплун, Л.Г. Фрейман, И.Ш. Заяц, Н.Е. Колганов, В.П. Стариков. Таких приказов встречается не много. Очевидно, это можно объяснить несколькими причинами: во-первых, не полной сохранностью документов лета 1941 г.; во-вторых, в таких организациях, как столовые, бани, парикмахерские, швейные предприятия основной контингент составляли женщины; в-третьих, мужчины, работающие в банях, парикмахерских, столовых, - не самые смелые герои с богатырским здоровьем.

Уходили на фронт все новые и новые рабочие силы, на их место вставали подростки. «Прибывшего подростка 14 лет Вьюкова Виктора Петровича принять на работу в спичечный цех с 27 мая 1944 г.»; «Ученика-подростка спичечного цеха Вьюкова Виктора Петровича освободить от работы с 12 июня 1944 г. с выдачей ему окончательного расчета, согласно вызова его матери к месту работы отца в г. Волчанск»; «Ученицу-подростка Кусакину Галину Афанасьевну как подростка, не достигшую 14 лет, уволить по собственному желанию». Она имела на это право, достигшие же четырнадцатилетнего возраста могли уволиться только по особому распоряжению.

Часто работников сферы обслуживания откомандировывали в распоряжение горздравотдела для направления на работу в эвакогоспитали: «Горисполком в своем решении указал на необходимость всех мастеров парикмахерских г. Молотова прикрепить к эвакогоспиталям для обработки раненых бойцов Красной Армии в порядке шефства в свободное время». При десятичасовом рабочем дне парикмахеры отказывались работать в госпиталях в свободное время, за что часто наказывались. Для работы в госпиталях города были направлены повара: З.Р. Гарюкова, О.Д. Полякова, Т.И. Вишнякова, Е.М. Нелюбина, Е.А. Славцова, А.К. Кухарева, А.Ф. Брюканова, Е.Г. Вохарева, А.И. Орлова. Работников сферы обслуживания мобилизовали на лесозаготовки, на сельхозработы, на заготовку дров. «Мастеров парикмахерской № 4 Черноусову и Терехину, № 12 - Вьюшину, № 13 - Некрасову, Ковалеву, зав. складом Истомина с 7 по 12 сентября 1942 г. считать на лесозаготовках». «На основании указания Молотовского горисполкома, Молотовский трест столовых обязан к 25 марта 1942 г. выколоть изо льда силами своего предприятия замороженной древесины в количестве 100 кубометров».

В условиях военного времени, когда люди работают на пределе человеческих сил, порой забываются правила личной гигиены, нарушается соблюдение санитарных правил, возникает опасность возникновения эпидемических заболеваний. Поэтому по тресту гостинично-банно-прачечного хозяйства выходят приказы: «В связи с увеличением эпидемических заболеваний в городе, с 28 октября 1944 г. директорам бань № 1,2,3 производить обработку людей в санпропускниках по нижеследующему графику: баня № 1 проводит санобработку в малом санпропускнике с 2 до 6 вечера для получения справок, с 6 до 9 проводит эпидеобработку - очаги; баня № 2 проводит санобработку с 9 часов утра до 5 часов вечера...»; «Для нормальной работы обеспечить санпропускники топливом, тазами, электросветом. Директора бань за санобработку несут персональную ответственность»; «Для бесперебойного обслуживания в банях трудящихся города в предпраздничные и праздничные дни Октября приказываю, согласно распоряжения горисполкома, 4 ноября по 8 ноября 1944 г. рабочий день бань установить с 7 часов утра до 3 часов ночи. Выходные дни бань с 1 по 8 ноября включительно считать рабочими».

В городе существовали исключительно детские парикмахерские, в которых запрещалось обслуживать взрослое население, но даже детские парикмахерские работали с 7 утра до часу ночи.
Безусловно, все внимание тружеников тыла было направлено на положение на фронте, и работники сферы обслуживания старались помочь Красной Армии. 4 января 1943 г. швейники артели на основании решения общего собрания отчислили прибыль, делимую между членами артели, на строительство танковой колонны. Работники парикмахерских города 23 июля 1941 г. решили отработать свой выходной день на подарки бойцам Красной Армии.

Особое веяние времени ощущаешь, когда читаешь в приказах по личному составу о премировании женщин отрезом маркизета или кашемира на платье, шевиота - на юбку. Теперь нет таких тканей, да и немного женщин осталось в живых, кто мог бы рассказать о прежних нарядах. Другими были прически: под кружок, под фокстрот. Получали женщины денежные вознаграждения: «Премировать денежной премией 700 руб. Измайлову - директора бани, 250 руб. - дежурных Мелентьеву Е.Ф., Пепеляеву А.В., 150 руб. - поломойку Кириллову А.И.». И т.д.

Как и во все времена, в годы войны среди приказов по личному составу встречаются приказы негативного характера. «За сознательную порчу социалистического имущества (вырван угол у пеньюара) мастеру парикмахерской т. Кривогубенко объявить выговор, бухгалтерии треста за один пеньюар взыскать с т. Кривогубенко стоимость пеньюара в десятикратном размере»; «26 апреля 1942 г. к мастеру Ширман Н.В. пришла в парикмахерскую к четырем часам гр. Рощенко для завивки, когда т. Ширман узнала, что Рощенко не принесла с собой обещанную осьмушку табаку или пол-литра вина, от завивки отказалась. Ширман объявлен строгий выговор»; «10 и 11 ноября 1941 г. мастер парикмахерской Кривцова В.К. не вышла на работу, а 12 ноября, выйдя на работу, заявила, что ее ночью в 2 часа вызвал начальник эвакогоспиталя. За невыход на работу в течение двух суток дело передать в нарсуд для привлечения Кривцовой к ответственности».

Одним из главных вопросов в жизни населения города в годы войны был вопрос о «хлебе насущном», о бесперебойном обеспечении населения продуктами питания. В муниципальном учреждении «Архив города Перми» в материалах городского треста столовых имеются самые разнообразные приказы о налаживании питания жителей города.

Ряд приказов по сети столовых появляется в связи с введением карточек на хлеб, сахар и кондитерские изделия. Например, приказы от 22 августа и 3 сентября 1941 года. Предписывалось во всех столовых хлеб продавать только по предъявлении карточек с вырезкой соответствующего количества талонов, но не свыше дневной нормы, по ценам, действующим до введения карточек. Продажа коммерческого хлеба к обеду отменяется. Бутерброды, кондитерские мучные изделия и изделия с начинкой (пончики, торты, пирожки, пироги с морковью, капустой, рисом и т д.) вырабатываются и реализуются в предприятиях общественного питания по коммерческим ценам, которая складывается из надбавки на нормированную цену муки в размере 200 %. Выпуск и продажа булочек производится по твердым ценам с вырезкой талонов. Командировочные получают хлеб по карточкам, которые получают в той организации, куда они командируются.

Несмотря на введение карточек на хлебные и продуктовые товары, не все жители города осознали важность этого документа, отмечается в одном из приказов за октябрь 1941 года. Списки и стандартные справки поступают в трест с большим опозданием, списки на выдачу продуктов возвращаются несколько дней спустя, тогда как они должны выдаваться на второй день, большинство списков возвращаются мятые, грязные, так что нельзя его и считать за документ, имеются расписки не того лица, которому должна принадлежать карточка. Очевидно, так происходит потому, что г. Молотов находится в далеком тылу, и его жители не испытывали глубокого голода, тем более, что имелась возможность приобретения продуктов по коммерческим и спекулятивным ценам.

Питанию детей уделялось особое внимание. Обслуживание школьных буфетов устанавливалось в следующем порядке:
1) проводить отпуск продуктов без вырезки талонов хлеба 50 граммов или булочку весом 50 граммов. Сахара или конфет для чая в размере 10 граммов на каждого школьника;
2) продажу бутербродов и мучных изделий с начинкой в школьных буфетах производить по коммерческим ценам;
3) отпуск хлеба и булочек для школьников столовые производят согласно фактического наличия учащихся.

Таким образом, с одной стороны, предусматривалось обеспечение школьников завтраками, пусть минимальными, но сверх карточек. С другой стороны, отпуск хлеба производился по количеству учащихся, в таком случае, что реализовывалось по коммерческим ценам?

С 1 ноября 1941 года населению г. Молотова по карточкам была введена продажа мяса (колбаса, мясные консервы), рыбы (сельдь, консервы), крупы и макарон. Продажа продуктов питания по талонам строго лимитировалась. Норма на мясные продукты составляла от 2200 граммов до 400 граммов, высшая - для рабочих, инженерно-технических работников 1-й категории, низшая - для детей до 12 лет. Служащие получали 300 граммов жиров и 800 граммов макаронно-крупяных изделий, что составляло половину того, что получали работники первой категории. Еще более низким было отоваривание иждивенцев. Они получали 500 граммов мяса, 200 граммов жиров и 600 граммов крупы, бобовых или макарон. Отпуск яиц производился только детям. При получении обедов в столовых вырезалась часть талонов из карточек. За первые мясные блюда с закладкой мяса менее 50 граммов талоны не вырезались. В соответствии с решением правительства и Молотовского горторготдела от 12 января 1942 года, отпуск обедов, а также отдельных блюд, приготовленных из крупы, макарон и домашней лапши, производился по продовольственным карточкам с вырезкой талонов в размере 50% израсходованных крупы и макарон. На обороте продовольственной карточки ставился штамп столовой.

Обеспечение продуктами в городе не всегда и не везде было своевременным. Так, в приказе № 13 от 29 января 1942 года отмечалось: «За последнее время наблюдаются массовые случаи несвоевременной поставки хлеба конным транспортом нашим производственным предприятиям, в результате чего некоторые столовые вынуждены производить с опозданием отпуск обедов или в силу необходимости отпускать обеды без хлеба (столовая № 35) с последующей выдачей хлеба к концу дня. В связи с этим начальнику конного транспорта т. Лапшину приказано немедленно упорядочить работу по подвозке хлеба столовым, пересмотреть график движения с учетом подачи хлеба своевременно и в первую очередь столовым, обслуживающим ремесленников».

Вызывают интерес вопросы заготовки продуктов питания. Большую поддержку в питании оказывал сбор грибов и ягод в пригородных лесах. Своими силами заготавливали грибы и ягоды столовые. Удивляешься, когда знакомишься с нормами заготовок. Как могла одна столовая (это несколько работников) заготовить 500 кг грибов и 300 кг ягод.

Не менее интересен документ о введении «стахановского питания», которое могли получить рабочие производственных предприятий. Стахановцем считался каждый, выполняющий норму на 150 %.

Предусматривалась организация питания работников эвакуированных предприятий. Так, например, в приказе № 11 от 20 января 1942 года отмечается: «При столовой № 28 организовать питание эвакуированных семей работников научно-исследовательского института № 13. Директору столовой № 28 срочно запросить от института списки на контингент и выдать пропуска в столовую. Базе снабжения учесть данный контингент при распределении продуктов питания».

В жизни города были периоды, когда на предприятиях общественного питания разрешалась дополнительная, без карточек, коммерческая продажа хлеба, хотя продажа эта также была лимитирована. С 10 апреля 1942 года разрешалась продажа хлеба без карточек в количестве не более 200 граммов (100 граммов к первому и 100 граммов ко второму блюду). Столовая № 1 отпускала по 150 кг хлеба в сутки для инженерно-технических работников, столовая № 2 - 300 кг для командировочных, столовая № 10 продавала 150 кг хлеба, в том числе 135 кг для студентов авиационного и строительного техникумов и 25 кг для рабочих завода «Коммунар», столовая № 14 отпускала 600 кг для студентов и 30 кг для рабочих, занятых на «выколке» древесины и т. д.

Для мобилизованных рабочих из татаро-башкирских деревень пытались организовать изготовление национальных блюд из риса и баранины. Предписывалось в местах работы мусульман в количестве свыше 200 человек организовать специальные столовые, а в местах с меньшим количеством выделить отдельные котлы для изготовления национальных блюд и отдельные столы для обслуживания и совместно с начальниками участков организовать культурные чайханы.

Были случаи, когда рабочие по каким-то причинам не получали продовольственные карточки. Так, рабочая Ильязова первого строительного участка прибыла на строительство № 38 со станции Чайковская 14 апреля 1943 года без продовольственных карточек и не получала ни хлеба, ни обедов в столовой. В списках на получение карточек на май Ильязовой не оказалось. Начальник участка Козловский знал, что его работница в течение двух недель не получает ни хлеба, ни продуктов, тем не менее не проявил должного внимания, за что был наказан - арестован на пять суток. Безусловно, такие случаи выяснялись, разбирались, виновные наказывались.

С течением времени накапливался опыт по налаживанию быта рабочих, в приказах уделяется особое внимание не на организацию питания, работу столовых, а на качество приготовления пищи и культуру обслуживания.

Другое было время, другие порядки, другими были и люди, хотя так же, как и мы, радовались миру, солнцу, праздникам, красивой одежде и прическам. Ничто не должно исчезнуть из памяти, ничто не должно быть предано забвенью. Приказы по личному составу - интересный материал для исследователей, который глубже поможет понять мир людей трудного военного времени, далеких 40-х годов прошлого столетия.

Портал ГосУслуг

Нам требуются

    Кадровый резерв