Пермский геологический период
К 175-летию открытия пермской геологической системы
В длинном временном ряду геологических систем «пермским» именуется период, завершивший палеозойскую эру – эру древней жизни. Предшествовал пермскому периоду каменноугольный, или карбоновый, а за пермским следовал период триасовый. Продолжался пермский период с 285-го по 230-й миллион лет тому назад.
Пермская система – это группа геологических отложений, образовавшихся в пермский период. Современные геологи подразделяют пермскую систему на нижний и верхний отделы, а их, в свою очередь, на несколько ярусов: ассельский, сакмарский, артинский, кунгурский, уфимский, казанский и татарский. В Пермском крае на земную поверхность выходят породы всех ярусов этой системы. Геологические разрезы западного склона Урала и востока Русской платформы являются мировыми эталонами пермской системы.
Еще в XVIII столетии известные путешественники П. Паллас, П. и Н. Рычковы приметили протянувшуюся повсему Приуралью полосу большой мощности пестрых пород, содержащих медные руды. Знаменитый русский естествоиспытатель И. Лепёхин назвал эти осадочные отложения «биармийскими» в честь легендарной страны Биармии, располагавшейся некогда на территории Перми Великой.
Извлекая из горных пород окаменевшие останки животных и растений, первые палеонтологи еще только послогам читали каменную летопись Земли.
В июне 1841 года в Приуралье начала работу экспедиция Родерика Импи Мурчисона. Член, а затем и председательЛондонского геологического общества, директор Геологического музея в Лондоне, член академий наук многих стран – такова в самых общих чертах научная биография Мурчисона. Хорошо представляя трудности столь дальнего путешествия и исследований в малоизученной местности, Мурчисон пригласил в свою экспедицию по России опытного палеонтолога и ботаника Эдуарда Вернёйля.
Предусмотрительность Мурчисона, взявшего для повседневной экспедиционной работы специалиста поископаемым растениям, оказалась вполне оправдана добытыми на Урале уникальными палеонтологическими материалами. Но, кроме всего прочего, Мурчисон сам восхищался увиденными им впервые русскими цветами: целыми зарослями орхидеи – башмачка настоящего – по берегам реки Чусовой, цветами чистеца и горошка. Кстати сказать, не был чужд миру растений и побывавший на Урале незадолго до Мурчисона Александр Гумбольдт, восхищавшийся куртинами ковыля в окрестностях Кунгура. Перед отъездом в Россию Мурчисон счел обязательной встречу с Гумбольдтом, очень доброжелательно его напутствовавшим. В помощь Мурчисону русское правительство выделило молодых геологов А. Кейзерлинга и Н. Кокшарова. В экспедиции, рассчитанной на два года, Мурчисонтак экономил время, что вел полевые исследования с раннего утра и до наступления полной темноты. Убедившись «на самом поприще изысканий» в «очевидных доказательствах самостоятельности самобытной системы пластов», он уверенно писал: «…мы решили обозначить их особым наименованием: оно имеет географический корень от древнего царства Биармии, или Пермии…». Мурчисон нарек новую геологическую систему «пермской» точно так же, как открытая имв Англии силурийская система была названа в память о древней британской области Силурии и ее обитателях силурах, а девонская – в честь графства Девоншир.
В 1845 году в Лондоне на английском языке выходит первый том книги «Геология Европейской России и хребта Уральского», составленный на основании наблюдений Мурчисона и его спутников по экспедиции. Второй том книги, общий объем которой более тысячи семисот страниц, был издан в Париже. Об огромном интересе западноевропейских геологов к Уралу и Приуралью говорит тот факт, чтов составлении второго тома книги приняли участие самые видные представители тогдашней геологической науки – А. Броньяр, Л. Агассис, А. Орбиньи и многие другие. В 1849 году эта книга и две приложенные к ней геологические карты Восточной Европы и Урала изданы в России.
Далеко не все геологи – современники Мурчисона соглашались с тем, что на основании изучения пестро-цветных отложений России нужно выделять совершенноновую геологическую систему, да еще называть ее «пермской». Ведь одновозрастные отложения в Западной Европе естествоиспытатели начали изучать чуть ли не на столетие раньше, и такие старинные названия, как «красный лежень» и «цехштейн», уже прочно вошли в обиход западно-европейских геологов еще с 1756 года – со времени изданиякниги геолога Лемана.
В ответ на эти возражения Мурчисон приводил обстоятельные данные о том, что пестроцветные отложения Западной Европы составляют только небольшую часть пермской системы, которая наиболее полно представленав России: «…нигде, ни в целой Германии, ни в Великобритании не представляется подобный свод усугубленных доказательств, приводящих к сознанию независимости какой-либо системы геологической».
В том же самом году, когда экспедиция Мурчисона изучала Урал, профессор Д. Филлипс предложил считатьвсю геологическую историю Земли состоящей из трехбольших эр: палеозойской, мезозойской и кайнозойской, или, иначе, – эр древней, средней и новой жизни. Мурчисон правильно считал Урал типично палеозойской горной системой и полагал, что пермские отложения были снесены с Урала на завершающем этапе роста палеозойского хребта. Вступая в спор с теми геологами, которые относили верхние ярусы или даже все пермские отложения к началу мезозойской эры – ее триасовому периоду, Мурчисон приводит в доказательство своей правоты неслыханное до тех пор количество окаменелостей от 188 видов пермских животных.
Ученый писал, что «появление нового рода огромных животных, так называемых ящеровидных (тектодонтозавров, палеозавров), ясно обозначает конец длинной палеозойской эры и начало нового порядка зоологических условий». И вся огромная мощность пермских отложений самого разнообразного минералогического облика насыщена останками одной и той же животной и растительной жизни, свойственной только этому геологическому периоду. Однако многие западноевропейские специалисты, изучавшие только пестроцветы Германии и Англии и никогда не выезжавшие в Россию, не могли разглядеть смены геологических условий на границе пермской и триасовой систем.
Мурчисон до глубокой старости решительно отстаивал открытие пермской системы и передал эту убежденность своим главным последователям – плеяде русских геологов. Н. Головкинский, А. Карпинский, А. Штукенберг, П. Кротов, А. Нечаев и многие другие ученые посвятили защите и обоснованию пермской системы капитальные научные труды.
Ни одна геологическая система не подвергалась стольдлительной и неизменно бесполезной критической осаде, как пермская. Сейчас она окончательно утвердилась. Ни у какой другой системы нет такой богатой интересными событиями истории становления и развития. При распространении ее по всему земному шару геологические разрезы западного склона Урала и востока Русской равнины остаются ее мировыми эталонами.
Л. В. Баньковский
