Цветок с фронта
Что ты мне скажешь на это в ответ?
Шлю тебе с фронта, дочка Вера, привет,
Шлю я в конверте цветок голубой,
Пахнущий линией передовой…
Он меня на поле боя своим геройством рассмешил,
Он меня и успокоил, и согрел, и одобрил,
Каплей крови, темной крови он показывал пути
Чтоб скорее нашим сестрам братьев раненных найти…
Я сорвал его осторожно и принес его домой,
Вот уже лежит в конверте мой цветочек голубой,
Ты прими его в подарок - он наивный и простой,
Сохрани его на память - мой цветочек голубой…
Он стоял со мною рядом среди пыли и огня
И наивностью бессильной он поддерживал меня.
Ты прими его в подарок - невысокий, голубой,
Приласкай его, родная, он ведь тоже фронтовой…
И отправился голубой цветочек в конверте, неся частичку отцовского тепла, дочке с линии фронта на Ставрополье в августе 43-го. Долго дочь хранила цветочек, но не выдержал он — рассыпался со временем. А вот письма с фронта от отца и брата сберегла и хранила более 60 лет Вера Алексеевна Дубинина.
Сегодня о войне говорят участники боев, труженики тыла, те, кто пережили то страшное время, но есть еще свидетели — это документы, которые многое могут рассказать о событиях военных лет не только нам сегодня, но и будущим поколениям. Особого отношения заслуживают фронтовые письма солдат своим близким. В них не только прослеживается обстановка на фронте, но именно в письмах солдаты говорят о своих невысказанных чувствах, о надежде на скорую встречу с родными.
Историю семьи Поротовых Вера Алексеевна привезла с собой в город Пермь в 1988 году: фронтовые письма от отца Поротова Алексея Сазоновича, письма с фронта от брата Поротова Ивана Алексеевича, письма от друзей и однополчан отца, фотографии.
Вспоминая о военном времени, Вера Алексеевна пишет: «Папу забрали на фронт в августе 1941 года, и я помню, как его провожали. Служил он на передовой линии младшим лейтенантом — командиром взвода противотанковых ружей». О первых днях войны написал брат 25 июня 1941 года: «У нас происходит необычное - мимо нас день и ночь летят бомбовозы по 10–20 штук сразу через каждые 2 минуты и воздух наполняется моторным гулом. Недалеко от нашей площадки упал подбитый самолет, слышны орудийные выстрелы, на нашей площадке сидят военные самолеты, которые защищают нас от нападения германских самолетов, а недалеко от нас — километров 8 — германец разбил такую же площадку, как наша. Мимо нас проезжают танковые части, пехота и кавалерия — я сам это видел… аж волосы дыбом стоят от гула моторов. Посылок пока не посылайте, а письма можно слать, но писать о войне не надо».
Северный Кавказ был оккупирован немецкими войсками, в г. Ессентуки немцы вошли осенью 1942 года. На 15 месяцев прервалась переписка отца с дочерью, 15 месяцев нет известий от мужа жене — жив ли, здоров ли?
Из воспоминаний В.А. Дубининой: «Письма мы стали получать только после ухода немцев — с 1943 года. Первое письмо мы получили от брата, написанное им 24 февраля 1943 года: «Мама, я не знаю, живы ли вы или нет после освобождения нашего родного города от немецко-фашистских извергов. Я очень рад, что меня взяли в Красную Армию, чтобы защитить свою родину и добить фашиста на его земле». И вот первое письмо от отца «пущено» 3 апреля 1943 года: «Как вы живете? Здоровы ли? все ли живы? Пришлите фотографию». Письмо было получено семьей в июне 1943 года.
В своих письмах отец беспокоился и заботился о том, как живут его жена и дочь, желает им хорошего здоровья, счастья «навсегда», «…целую несчетно раз», «очень рад вашему письму, как получу, раз пять его перечитаю, так вроде с вами поговорил обо всем…», «…были ли фрукты на ветках, как наш Тузик и как котенок твой — живет или нет? Пропишите, сколько у вас уток и утят…».
В солдатских письмах нельзя было открыто писать о своем звании и местонахождении - военная цензура не пропускала, и все же прибегали к хитрости, и на вопрос «Где ты сейчас находишься?» отвечал Поротов Алексей: «Теперь я напишу, где я нахожусь, — где туманы белые, и курганы черные, вышел в степь донецкую парень молодой. Вот здесь и я».
Просил прощения солдат и за то, что «бумага грязная, она была два дня под дождем, и я вымок до нитки, мы брали город Первомайск. Когда-то я ложился спать мокрый и встану сухой, а теперь лег мокрый и встал такой же, кровь уже не греет и холода на носу. Но здоровье у меня хорошее, не беспокойтесь».
Из письма отца к дочери: «Ты пишешь, кто я такой и какие ношу погоны? Дочка, я вам писал, сколько я зарплаты получаю, а получаю я вместе с фронтовыми одну тысячу сто двадцать пять рублей, вот и угадывайте, кто я есть и какие погоны ношу, а ношу я погоны серебряные, вот такой мой чин, но он меня не радует». Посылал отец дочери тексты новых песен, которые пели солдаты, сочинял стихи и посвящал их дочери: «Дочка Верочка, прими от меня песню «Мой костер»... В другом письме перешлю еще хорошую песню под заглавием «Прощай, мой табор, пою последний раз».
Переписка оказалась короткой - последнее письмо с фронта пришло 10 сентября 1943 года. В письме к жене Алексей пишет: «Танечка, ты пишешь, что годы протекают, да, протекают, и старость подходит. Уж посчитай, сколько нам лет, а мы с тобой и не жили, как следует. Танечка, наверное, не придется с тобой повстречаться, как подумаешь об этом, так сердце заноет». В почтовом переводе денежного содержания от 23 сентября 1943 года Поротовой Татьяне Андреевне было написано: «Поротов А.С. пал смертью храбрых 15 сентября 1943 года в бою с немецкими оккупантами». В октябре того же 1943 года оборвалась переписка и с сыном Иваном, позже пришло известие о том, что он пропал без вести.
И все же нашла в себе силы Татьяна Андреевна, написала в часть мужа, с попросила рассказать, как он погиб, и получила ответ: «Младший лейтенант Поротов Алексей был убит в ожесточенной схватке при освобождении районного центра Куйбышево 15 сентября перед рассветом. Похоронен на восточной окраине села в частновладельческой усадьбе с обозначением могилы с соответствующей насыпью и знаком с надписью на столбике. Высылаю Вашу фотографию, случайно оставшуюся в служебных документах Вашего мужа». С этого письма и началась переписка со старшим лейтенантом М.Я. Москаленко, которая продолжалась до 1944 года. Все эти письма сохранились в семейном архиве Веры Алексеевны Дубининой. Командир писал 30 апреля 1944 года: «Продолжаем громить врага, несколько дней тому назад вступили на территорию врага, пусть он почувствует результаты войны. Расчет имени Алексея Поротова сражался очень храбро, выполняя завет своего командира — громить врага до полной победы. Несколько времени не встречал нашего фотографа (плетется в хвосте), чтобы забрать свою фотографию и выслать вам…»
Дочь долго писала в архивы, в военкоматы, пытаясь разыскать могилу отца, пытаясь найти хоть какие-то сведения о пропавшем брате. Данные, которые смогла собрать о своих родственниках, Вера Алексеевна переслала в военкомат Ставропольского края, на основании которых имена родных увековечены в Книге памяти в 1995 году. Тем самым Вера выполнила свой дочерний долг. Жаль только, что не удалось побывать на могиле отца. М.Я. Москаленко писал уже в 1975 году Вере Алексеевне: «Где это место? И кто знает, может, его могила среди новых домов и он, лейтенант Поротов, с утра до вечера улавливает щебетания детворы и голоса молодых людей. Пусть ему будет тепло хотя бы от наших воспоминаний о нем».
Опубликовано:
Нам судьбу России доверяли, и мы не подвели. - Пермь, 2007. - С. 60-62.
