Воспоминания. Дневники. Письма. 2019

Архив города Перми в рамках прошедшей акции "Подари городу историю - 2019" публикует новые воспоминания жителей города. Обращаем Ваше внимание, что страница будет пополняться новыми историями и далее.

 Содержание страницы:
 

"Больше не чужая". История Любимовой Елены

 "Пара слов о Перми". История Григорьевой Юлии

"Моя семья в годы ВОВ". История Демченко Елены 

 "Пермь для меня". История Нелюбиной Венеры

"Семейный архив – основа исторической памяти".
История Сидельникова Станислава Викторовича

"85-летие Юрия Гагарина и День космонавтики".
История Сониной Дины Давидовны

"Детство наше давно прошло, но теплые воспоминания о "Дзержинце" не проходят".
История Ощепкова Михаила

 "Моя Пермь".
История Давыдовой (Садиловой) Екатерины Николаевны

"Золотое детство".
История Баландина Вадима Алексеевича

"Воспоминания об улице Пушкина".
История Садриева Искандера Фаруковича

_____________________________________________________

"Больше не чужая". Любимова Елена Андреевна.

Первый раз мы встретились с тобой в феврале 2008. Я сошла с поезда и ты взяла меня в свои холодные объятия. Мне было жутко интересно, с какой стороны ты мне откроешься!? Предложишь мне дружить или купишь билет в обратный путь. Ты показала мне всего лишь часть себя. Центр города, ночной клуб и спальный район. Но это было лишь начало...

Я соскучилась и уже через месяц мы встретились вновь. В марте ты пахла по-другому. Щебетали птицы, кое где просвечивал асфальт сквозь серые сугробы. Ты стала многоликой. Мне улыбались твои прохожие и удивляли девушки. Их волосы были раскрашены во все цвета радуги, ноги были обуты в грубую обувь, колготки сетка были совсем неуместны в -10°. Но это, видимо, только на мой взгляд.

Окончательно решение переехать я приняла именно в эту мартовскую поездку. И уже июле мы встретились с тобой лицом к лицу. Обратного пути не было. Я начала изучать и узнавать тебя всю, по улицам и районам, по границам и мостам, по центру и отдаленке.

Ты отзывалась мне, все больше и больше принимая меня. У нас получалось дружить и расти в нашей дружбе. Я только никогда не прощу тебе стертых любимых сапог, но и здесь, нужно сделать поправку на работу.

Спустя 10 лет, я стала видеть тебя по-новому. Старые улочки в закатном свете или пеший Арбат в рассветном. Уютная набережная, чудесный Балатовский лес. Новые зеркальные кварталы, интерьерные кафешки, заброшенные здания. Просто я стала фотографировать и этим все сказано.

Пермь, ты такая разная, многоликая, интересная. В тебе таится большой потенциал. Вместе, мы сделаем тебя красивей. Мой любимый дом. 

Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний.

 

_____________________________________________________

«Пара слов о Перми». Григорьева Юлия Юрьевна.

С самого детства я жила с семьёй в маленьком городе пермского края - в Осе. Городок очень маленький: три рейсовых автобуса на весь город, в сравнении с Пермью - вообще посёлок. В Пермь мы ездили по делам и на экскурсии. Тогда мне казалось, что это огромный, очень шумный и неприветливый город. Я не представляла, как можно жить в этой суматохе.

Потом, в шестнадцать лет, я приехала сюда учиться. При более близком знакомстве, Пермь показала мне свои лучшие стороны: высотные дома (кажущиеся огромными с непривычки), широкие улицы и проспекты, набережная, парки и площади. Вообще в Перми много красивых и уютных мест, множество вариантов для отдыха и развлечения, множество возможностей для занятия хобби. В этом городе можно найти почти всё, именно этим он мне так нравится. Большой город - большие возможности. Именно переезд в Пермь позволил мне существенно расширить внутренние границы и увидеть перспективы и возможности для дальнейшего развития.

Прожив в Перми восемнадцать лет, я вижу, как город меняется к лучшему. Появляется новая красивая застройка, облагораживаются общественные пространства, на улицах стало гораздо чище, появилось больше возможностей для проведения досуга. Обычно говорят, что раньше было лучше, но в случае с нашим городом всё наоборот: чем дальше - тем лучше. Сейчас ещё и ларьки убрали - вообще прекрасно стало, хоть архитектуру видно. Пусть не везде всё хорошо и красиво, но тенденция позволяет верить в лучшее.

Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний.

 

________________________________________

Моя семья в годы Великой Отечественной Войны. История Демченко Елены Владимировны.

Фото предоставлено автором воспоминаний.Практически у каждого из нас есть родственники или знакомые, которые испытали на себе весь ужас Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг. У кого-то в семье – это дед или прадед, у кого-то отец. В моей семье – это два человека – дедушка и бабушка.
Дед – Леонид Иванович Баландин ушел на фронт 07.07.1941, когда ему было 29 лет. Дома его осталась ждать жена (моя бабушка Баландина Зоя Михайловна) и двое детей (моему отцу был тогда один год, а тете – три года).
Зоя свекрови[1941]: «…Мамочка, если б вы знали, как тяжело было провожать, я просидела всю ночь в военкомате, они уехали утром в 6 ч утра, а мы пришли с ним в 11 ч. вечера в военкомат… он очень обижался, что вы не приехали несмотря на то, что все мы вас очень приглашали, но вы не приехали».

Но Зоя Михайловна во время войны не просто сидела дома, она работала врачом и лечила раненых. Сохранился ее пропуск в эвакогоспиталь, выданный в 1941 году, также имеется фотография с благодарственной надписью от двух бойцов, которых вылечила моя бабушка. Пока бабушка работала, с детьми дома сидела няня Мария Павловна.


В моей семье сохранились письма деда с фронта, по ним можно проследить его фротновую биографию.
[Далее публикуем одно из писем Л.И. Баландина]:

01.06.1945: «Зоик, война кончилась. Я пока жив-здоров, только и на уме от тебя письмо, а его как раз и нет… Нахожусь в Германии около города Дрезден, безусловно в лесу. День так распределен по минутам, что нет времени ответить на письма. Приеду не раньше как к октябрю, впрочем, дело за тобой… Интересно, приезжают ли с фронта домой?».
Не смотря на все трудности, дед вернулся с войны, но прожил он, к сожалению, недолго, его сбила машина, он погиб 05 октября 1971 года в Донецке, в возрасте 59 лет.

Бабушка моя проработала всю жизнь врачом, в военное время она каждый день боролась за жизнь других людей, отдавая все свои силы работе, а после войны была участковым терапевтом. Зоя Михайловна работала врачом в Малой Язовской объединенной больнице, затем в 51 школе. Она ходила к больным с Язовой до Висима пешком и зимой и летом.

 

За отличную работу ей было присвоено воинское звание – капитан медицинской службы (согласно военному билету № 35458, выданному 02.11.1948 г.).

Моя бабушка была награждена 8 медалями: «За победу над Германией» (09.05.1945 г.), «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне» (удостоверение к медали от 01.06.1946 г.), «За трудовое отличие» (21.05.1951 г.), «20 лет Победы» (20.04.1966 г.), «30 лет победы» (11.09.1975 г.), «Ветеран труда» (26.04.1977 г.), «40 лет Победы» (06.05.1985 г.), «50 лет Победы» (22.03.1995 г.).
Моей бабушки не стало 05 июня 2003 года, она умерла в возрасте 90 лет, сохраняя ясный ум, доброе сердце и веру в хороших людей. Многие жители микрорайона Вышка 2 до сих пор помнят, какой доброй была моя бабушка.

Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний.

_____________________________________________________________

Пермь для меня. История Нелюбиной Венеры.

Пермь для меня, как приезжего, с детства была местом притяжения. Иногда мы с семьей приезжали в город. Чаще всего, мы гуляли в Балатовском парке культуры и отдыха, для меня как ребенка – это было лучшее место, ведь я ходила на аттракционы и кушала сладкую вату.

Также помню мы приезжали в цирк. Тогда я была слишком маленькая, чтобы оценить и запомнить представление. Зато помню большое здание, много детей и их родителей.

Одним из ярких впечатлений о Перми моего детства – был рынок на Стаханке, недалеко жили друзья родителей и мы часто там проходили. Однажды мы увидели там синюю коляску в цветочек для кукол. Тогда у родителей не было возможности ее купить, я расстроилась, а затем спустя время мне купили похожую, и я была счастлива.

Когда приезжали туда в гости, всегда гуляли у парка с самолетом, тогда я его называла именно так. Сейчас это парк им. Миндовского. Самолет привлекал к себе все мое внимание. Помню там было много зелени и цветов. Сейчас там стало ещё лучше, чем в моих воспоминаниях.

Повзрослев (примерно, 13-15 лет), я приезжала в Пермь с племянницей и ее мамой. Мы гуляли по парку Горького, по эспланаде, у фонтана на Хохрякова, по музеям. Мне очень запомнилась выставка восковых фигур где-то на Ленина, там были самый высокий в мире человек, самый толстой и другие. В то время около Законодательного собрания ещё стояли красные человечки и разноцветный (как из пикселей), сейчас они все у музея современного искусства PERMM.

Может я и не помню многого о Перми начала 2000 – х годов, но одно могу сказать, Пермь становится выше, больше, интереснее и разноцветнее. И это прекрасно.

_____________________________________________________________

Семейный архив – основа исторической памяти. История Сидельникова Станислава Игоревича.

Фото предоставлено автором воспоминаний.1959 год. Конная повозка, предоставленная банно-прачечным комбинатом завода имени И.В. Сталина, перевозит сундук и несколько тюков с вещами по адресу нового проживания нашей семьи из трёх человек. Это дом по адресу ул. Газеты Правда, дом 9, 1 подъезд, 5 этаж, квартира 19, Сталинского района г. Перми. Квартира на три семьи. Утро начиналось с очереди в туалет и ванную комнату. Бывали споры и недовольство по разным ситуациям. В одной комнате жила семья Улитиных. Дверь комнаты открывалась в проход на кухню, где стояла чугунная печь, которую топили дровами. Но для приготовления пищи больше использовали керогазы, а печью прогревали квартиру.

Запомнилась такая картинка быта нашего дома. Летом каждое утро к подъезду подходил мужичок – татарин и громко кричал: «Сдава-а-а-айте стеклопосуду, ба-а-а-аночки, буты-ы-ылочки, сдавайте!!!». У него под руками была самодельная тележка на 4 подшипниках и на ней пара ящиков. Он принимал бутылки 0,5 л по цене 10 копеек, а в приёмном пункте через дорогу улицы Куйбышева магазина «Продукты» принимали по 12 копеек. Такой вот бизнес.

Когда мне было лет 7-8 зимой после школы (учился я в начальной школе № 78 Свердловского районо по адресу ул. Газеты Правда, дом 7), с ребятами ходили через дорогу, где находился глубокий овраг. Внизу оврага протекал ручей, который из-за специфического запаха все называли «говнянкой». Отец купил мне лыжи лыжной фабрики «Красный Октябрь». Креплений на них не было. Только ремешки для носков валенок. И вот я съезжаю с горы и чтобы не влететь в речку, падаю на бок. Одна лыжа слетает с ноги и скатывается прямо в речку. Как я был расстроен, трудно передать. Это и обида и боязнь, что мне попадёт от отца за промоченную новую лыжу. Результатом этого события стали крепления на лыжах в виде пришитых к ремням резинок, которые применяли женщины для удержания чулок.

Фото предоставлено автором воспоминаний.Детскими развлечениями нашего двора были различного плана игры. Жмурки. Играли в подъездах домов, бегая по этажам. В сталинских домах лестничные переходы и межэтажные площадки были широкие и большой площади. На стенах каждого этажа была установлена табличка с таким текстом: «Шуметь, стучать, выхлапывать половики запрещается». Игра была увлекательная, время летело незаметно. Часто забывалось пообедать. Чур не моя. Игра на сообразительность. Из группы ребят нужно было выбрать ту руку, чья ударила по плечу (иногда довольно сильно). Банки. Собираются от 3 до 5 банок типа от зелёного горошка или сгущённого молока (цена 55 коп.). Устанавливаются столбиком и заранее подобранной более или менее прямой палкой длинной примерно 50-70 сантиметров сшибаются с расстояния 10 метров. Играли от 2 до 5 ребят. Победа была за игроком, который сшибал все банки сразу и они вылетали за очерченный круг. Чижик. На вбитую в землю палку устанавливался чиж – кусок дерева, обработанный перочинным ножиком в виде клина с выступом для фиксации на палке. Круглой палкой длинной, примерно, 50-70 сантиметров играющий кидает в вбитую палку с чижом с таким расчётом, чтобы он отлетел как можно дальше. Победителем являлся игрок, у которого чиж улетел дальше всех. «Трясучка». Играют двое. На деньги. Трясут по очереди монеты и нужно назвать «орёл» или «решка». Выигрывал тот, кто угадывал правильно сторону монеты после слова «стоп». «Чика». Игра на деньги. Стопкой устанавливались оговорённые вначале монеты. Обязательным условием был грунт пластичный и мягкий. Битком была крупная монета или металлический кругляк плоской формы под монету. Примерно с пяти метров метали биток, стараясь попасть в стопку монет и крикнуть: «чика». Далее, с помощью битка переворачивали монеты с «решки» на «орла». Если это удавалось, игрок забирал выйгрыш.

Как-то с соседским парнем Юрой Поздняковым из квартиры №11 на третьем этаже (он был из многодетной семьи, родители пьющие, что сказалось на его дальнейшей судьбе – 12 лет тюрьмы за тяжкое преступление) мы прогуливались по газонам на задворках ДК им. Сталина. В те времена обычным явлением было: рабочие после смены (летом) группами располагались на газонах и выпивали. Я под кустом нашёл полную бутылку без наклейки, укупоренную заводской пробкой. Юра предположил, что это вино и бутылку, видимо, кто-то забыл. Мы взяли её с собой и полезли на крышу нашего дома. С бокового окна ДК открывали летний кинотеатр. В большом окне вывешивали экран и демонстрировали кинохронику, новости спорта, новости дня, новости культуры. И вот с крыши пятиэтажного дома мы смотрели на экран и отхлёбывали вино из бутылки. Вели себя, подражая взрослым – матерились, веселились и громко что-то обсуждали. На мою беду, наши голоса услышал отец, поднялся на крышу и за ухо меня отвёл домой. Бить, не бил. Но выволочку мне устроил серьёзную. А было мне тогда 12-13 лет. Юра был на год старше.

Прошло более 50 лет с тех пор, но то, что случалось со мной в детстве, хорошо запомнилось. За прошедшие годы многое изменилось. На месте оврага построили стадион, а когда он стал не нужен, построили офисный центр. Конечно, он не гармонирует никак с ДК им. Солдатова. ДК им. Сталина стал ДК им. Солдатова. Улица газеты Правда стала улицей П. Соловьёва. Но не изменилось количество домов и их внешность. Кстати, улица довольно короткая. По чётной стороне 5, по не чётной 6.

Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний.

________________________________________

85-летие Юрия Гагарина и День космонавтики. История Сониной Дины Давидовны.

11 апреля ветераны Военно-космических сил вечером собирались на третьем этаже Гарнизонного Дома офицеров на просмотр кинофильма о гибели Гагарина и Серегина. Долгое время специалисты и некоторые космонавты принимали участие в этом расследовании. Принимал участие и приемный сын Анастаса Микояна Степан Микоян. Рассматривались такие версии — столкновение с живой птицей, с метеозондом, но впоследствии они не нашли подтверждения. Самолет вошел в «штопор» - и двигался со скоростью 140м/с, они не успели выйти из «штопора». Говорили, что, когда он шел на этот полет, он забыл свой пропуск. Конечно, его бы пустили и без пропуска, который он оставил в гражданской одежде, переодевшись в летную куртку, но он за ним вернулся. Предполагают, что в кабине не было полной герметизации, которая тоже сыграла свою «роль». Когда все эти данные сказали Л.И. Брежневу, что можно сообщить народу, он сказал: «Народ уже успокоился, сообщать не будем». Поэтому сведения, которые были сообщены на этом вечере, находились до недавнего времени в статусе засекреченных.

Интересно было прислушаться к мнению моих коллег, которые сидели в зале. Они предположили следующую версию, которая касалась нарушения полосы полета другим летчиком, и применить детектор лжи, что не было сделано. Так что эта версия была отвергнута.

Самолет, когда падал срезал ветки деревьев. Молодежь, молодожены привязывают к этим веткам ленточки на предмет исполнения желаний.

Вспоминала я и поездку в Калугу на Циолковские чтения, которые бывают раз в году в сентябре, между двумя датами — днем рождения и днем ухода их жизни Циолковского, и устраиваются они на его Родине, в Калуге, где он прижил бОльшую часть жизни. Я получала приглашения из Института естествознания и техники в Москве, была шесть раз подряд.

Интересны в этой связи воспоминания о Калуге. В Калуге отличный Музей космонавтики, в котором я задерживалась допоздна. И вот однажды, когда я выхожу из почти пустого музея, вахтер мне говорит: «Не хочу ли я поговорить с первым искусственным спутником Земли». Эти спутники делались не в одном экземпляре. И вот спутник, который был подвешен у потолка вахты, отреагировал на моё желание поговорить соответствующими звуками, знакомыми всем с детства. Вот это я вспоминаю как яркое впечатление от Калуги.

В этот раз из Калуги было сообщение, что в Музее много экспонатов, но показывают 6 процентов, остальные позднее. Ведущий сказал, что он только что узнал любопытный факт — Юрий Гагарин прекрасно играл на гармошке. Интересные сведения были переданы из Самарского края. Сейчас идут субботники, и их субботник был назван Гагаринским.

12 апреля в Перми, в Мотовилихе были возложены цветы к бюсту Гагарина в сквере его имени.

P.S. Кто не читал моей книги «Мгновения», её можно найти в библиотеке им. Горького, она только что вышла, в ней я пишу о мгновениях, которые мне помогали жить и преподавать, а «охраняет» их Ротонда на последней корочке книги, в эту Ротонду заходил в свое время император Александр Первый.

________________________________________

Детство наше давно прошло, но теплые воспоминания о "Дзержинце" не проходят. История Михаила Ощепкова.

Черняевский лес. Фото предоставлено автором воспоминаний.В 1990 г. школьный учитель физкультуры сообщил нашему классу о том, что на стадионе "Дзержинец" действуют бесплатные спортивные секции и туда приглашают всех желающих для занятий спортом, в частности в лыжную секцию. Не знаю почему, но я загорелся желанием сходить туда. Мне понравилось, и остался там заниматься. Моим тренером стал Попов Николай Георгиевич.

Инвентарь выдавали на месте, и он закреплялся за каждым учеником. Для новичков выдавались лыжи из первых рядов от входа в комнату хранения лыж. Здесь хранились лыжи начального уровня - деревянные и полупластиковые. Чем выше становился уровень подготовки, результатов, тем лучше выдавались лыжи. Самые хорошие лыжи стояли в глуби комнаты, в дальних рядах, рядом со столом тренера и их использовали лучшие спортсмены только для соревнований.

Тренер учил, помогал следить за лыжами, обслуживать их. Со временем стали это делать сами или с помощью ребят из взрослой группы. Лыжи на соревнования готовил сам тренер, но иногда мы под его руководством. Тренер готовил несколько пар лыж для тестов, а потом мы их тестировали, выясняли у какой пары накат лучше. После чего тренер решал, как готовить лыжи на предстоящую гонку.

Тренировки проходили четыре раза в неделю: понедельник, среда, пятница и воскресенье в Черняевском лесу, располагающемся через ул. Подлесная от стадиона. В заборе стадиона со стороны леса были ворота, через которые мы спускались с пригорка и выходили к лесу. В то время автодвижение было не столь интенсивным, и мы без проблем пересекали проезжую часть, в месте, где ныне стоит АГЗС рядом со зданием ул. Подлесная, 53. Тогда поблизости не было пешеходного перехода, АГЗС, зданий.

Тренировка длилась около 2 ч. После каждой тренировки, в большой таблице, висящей на стене, записывали, кто, сколько километров пробежал за тренировку. Средний и старший возраст за тренировку накатывал около 20 км. В конце сезона подсчитывали общий километраж. На воскресенье тренер на заводе заказывал автобус, и мы всей секцией выезжали тренироваться на другие лыжные базы или же на соревнования.

Вместе со мной занимались Поезжаев Олег и Полыгалов Павел. Они были лидерами среди моей возрастной группы и всегда боролись между собой за лидерство.

Вне лыжного сезона (весна-осень) бегали по лесу, играли в футбол, катались на лыжероллерах (роликовые лыжи), занимались общефизической подготовкой и пр.

От ДК завода им. Дзержинского (ул. Петропавловская, 185) летом уезжали в спортлагерь. Сбор осуществлялся у входа в ДК, а потом погрузка в автобусы и нас везли на три недели в лагерь расположенный в с. Ашап. Там мы занимались подготовкой к сезону - каждое утро до завтрака проходила зарядка, бег, ОФП. Кто бегал по полю босиком, тем разрешали после завтрака плавать в рядом протекающей реке. Были и дневные тренировки, походы, забеги на крутой подъем, футбол. Один раз с друзьями ушли за пределы лагеря, чтобы у речки поставить удочки для рыбалки. Этот момент заметил сотрудник лагеря на входе и доложил тренеру. Он нас наказал за покидание лагеря без его разрешения. Заставил носить воду из этой реки в 200 л. бочку стоящую рядом с домом, где жили.

Занимался в этой лыжной секции до 1997 г. Потом по времени не успевал на утреннюю или дневную тренировки и пришлось их забросить. Но до сих пор с теплом вспоминаю тренера Николая Георгиевича и те времена.

Когда поступил в ВУЗ, то преподавателем физподготовки у нашей группы стала Мигунова Светлана (по фамилии могу ошибаться). Она оказалась сестрой моего тренера Попова Н. Г. Преподаватель по другому предмету оказалась мамой Поезжаева Олега, с которым мы вместе тренировались.

Во время учёбы в ВУЗе по вечерам стал ходить в секцию настольного тенниса и тренер по теннису Елфимова Н. Ф., оказалась тоже связана с моим тренером по лыжам. Они, вроде, учились вместе. Мир тесен!

Справка: стадион «Дзержинец», принадлежавший заводу им. Дзержинского, основан в 1962 г. Занимал площадь почти 7 гектар, располагаясь в квартале ограниченным улицами: Переселенческая, Гатчинская, Подлесная, Углеуральская.

В его спортивных секциях бесплатно занимались жители Перми, работники завода. Здесь проводились соревнования по разным видам спорта.

На территории стадиона располагалось: Слева от входа на стадион с ул. Переселенческая - большое футбольное поле с травяным покрытием, беговые дорожки вокруг этого поля, малое земляное футбольное поле, недостроенные трибуны с подтрибуными помещениями, турникеты; Справа от входа - хоккейная коробка, двухэтажное деревянное здание. В правом крыле первого этажа этого здания располагалась секция беговых лыж, а в левом крыле - секция бокса. На втором этаже - раздевалки, кладовая, турник. Так же на стадионе был тир и учебная пожарная башня. Вход на стадион был свободный и любой житель города мог самостоятельно заниматься там на турниках, бегать, играть в футбол или хоккей.

- 2007 г. - стадион продан за 24 млн. руб. в ходе распродажи имущества находящегося в процедуре банкротства завода. Рыночная цена данного участка 550 млн. руб. Позже участок переходит компании «Риал» (связана с Ю. Борисовцом, тогда депутат госдумы).

- 2009 г. - стадион отключен от воды, тепла и электричества, но секции продолжают функционировать. Для воды пробурили скважину. Для тепла купили печки, а электричество взяли от близлежащих гаражей. По договору № 059-98 от 5.02.98 стадион в аренде у клуба «Дзержинец» до 2013 г.

- 2012 г. - компания «КД групп» (ядро компании - ОАО «Камская долина») выкупает этот участок у компаний «Риал». Начался снос построек на стадионе.

- 2013 г. - собственник земли просит о смене зонирования. В итоге, она разделена на две части: большую часть отвели под жилую застройку, а малую часть оставили для спортивных сооружений. Началась подготовка к строительству жилого комплекса «Весна»: 8 домов на 600 квартир.

- 2015 г. - собственник земли вновь пытается сменить зонирование, однако заявку отклоняют после публичных слушаний.

- 2018 г. - ввиду банкротства строительной компании, 4-е дома остаются недостроенными: ул. Углеуральская, 25 и 27 (дом № 27 введен в эксплуатацию вначале 2019 г), ул. Переселенческая, 98 и 100. На месте этих домов располагалась хоккейная коробка, 2-х эт. здание и трибуны.

_________________________________________________________

"МОЯ ПЕРМЬ". Давыдова (Садилова) Екатерина Николаевна.

Фото предоставлено автором воспоминаний.Моё знакомство с областным тогда ещё центром началось в 1992 году. Именно тогда я поступила в 10 класс Пермской областной гимназии 1.

Что запомнилось с тех лет - наш дружный класс. Я знакомилась с городом через его жителей - перегостила почти у всех одноклассниц, потому что "девочка из области" была в нашем классе одна, и родители моих подруг щедро делились со мной домашним теплом и уютом, ведь я жила в общежитии гимназии и очень скучала по своему дому. За годы учёбы в гимназии я познакомилась со всеми городскими театрами, парками, музеями, Пушкинской библиотекой, где мы проводили почти все выходные в подготовке к семинарам, написании докладов по истории и литературе. А потом был педагогический университет, изучение истории Урала, походы в Оперный театр, ТЮЗ, знакомство с Театром у моста. Город гостеприимно открывал все свои двери. И я прорастала корнями в эти улочки, старинные дома, в моих

Фото предоставлено автором воспоминаний.

 самых лучших друзей. В Перми я начала заниматься туризмом в клубе "Меридиан" Политехнического университета. В Перми я нашла мужа, в Перми родились все мои дети. В Перми я постигала мудрости специалиста по недвижимости, и за 2,5 года работы побывала в самых отдалённых районах и микрорайонах Перми, на самых не известных переулках.

Я прожила в Перми больше 20 лет. За этот период очень полюбила город, потому что здесь произошли самые значимые события в моей жизни, здесь живут самые близкие друзья, самые родные Души!!! Пермь для меня - город роста и новых возможностей, город душевного тепла и уюта. Город нежности и ЛЮБВИ!!! А с моими одноклассниками по гимназии мы дружим до сих пор. Собираемся почти каждый год, а в 2019 отмечаем 25 лет с окончания гимназии. Вот такие дела!

______________________________________________________

"Золотое детство". Баландин Вадим Алексеевич.

Фото предоставлено автором воспоминаний. Я родился в Перми 26 декабря 1947 года в семье Баландина Алексея Ивановича (1918-1959), работника Пермской электростанции № 1, фронтовика-танкиста. Мама Валентина Евлампиевна (1914-1989), до 1959 года была домохозяйкой, а затем работала в Госбанке кассиром.

В 1966 году я окончил 11 классов средней школы № 10, а в 1967 году поступил на работу в Областной краеведческий музей хранителем коллекции металла и оружия.

В 1987 году пришлось мне, бывшему еще и хранителем документального фонда, подбирать материалы для очередной выставки. Просматривая фонд династии пермских врачей Бажановых, я увидел большущую амбарную книгу. Я полистал её и заинтересовался. Страницы книги были ис-писаны четким, понятным почерком – это была вся история рода Бажановых, но не только кто, где и когда, но вплоть до мелких подробностей быта: как жили, что ели, с кем общались, как раз-влекались и работали. Там же были вклеены и любительские фотографии. Это была рукописная книга. Я подумал: память каждого человека хранит столько мельчайших подробностей, примет времени, а это всегда интересно узнавать, особенно нам – музейщикам. Почему бы и мне не по-пробовать описать свою жизнь и окружавших меня людей? Тут, правда, закрался червячок сомне-ния: да кто ты такой, чтобы писать о себе?! Как тогда говорили, я простой советский человек, не ветеран войны, не герой труда, не космонавт. Но, в то же время, работая долго в фондах музея, я знаю, какие материалы оседают в наших запасниках. Среди бумажных свидетельств трудовой и боевой славы есть биографии и даже воспоминания, но подробные - очень редки. Как будто для подкрепления задумки, мне попала книга М. Чудаковой «Беседы об архивах», где прямо говорится, что у многих людей в сорок лет возникает непреодолимое желание описать в назидание по-томкам свою жизнь. Так что оправдание себе я нашел. Сначала я писал на черновых листах, потом, выбрав из семейного архива самые показательные фотографии, сделанные когда-то моим отцом, врезал их в большой линованный ежедневник, а пространство между ними исписал мелким почерком. Получился текстовый альбом. Я постарался вспомнить самые яркие впечатления детства на фоне жизни страны середины XX века.

Отрывок из воспоминаний А.И. Баландина о детстве из главы «На аэродроме»

Однажды летом 1956 года у папы заканчивался отпуск, и мы решили погулять по городу. Мама была занята стиркой. На трамвае мы доехали до ул. Куйбышева, зашли к Лакомкиным (мамины родственники, о них в другой главе) и взяли с собой дядю Сережу, который был тогда на больничном, так как повредил ногу и ходил с палочкой. Папе пришла идея показать мне Пермский аэродром, где я еще не был. Мы снова сели в трамвай и поехали на Горки, так назывался район города за Разгуляем. От речки Егошихи поднимались склоны довольно высоких холмов – «Горок» с маленькими домиками наверху. Наш трамвай свернул на крохотную улицу Парковую, мимо проулка с домом дяди Аркаши, брата моей бабы Оли, потом прогремел по железному мосту со смешной перевернутой к шумящей внизу Егошихе решетчатой фермой и взобрался в гору по извилинам своей железной дороги. Не было тогда ни широкой прямой современной дамбы, ни мичуринских садов, ни планетария и высотных домов. Проехав еще пару остановок, мы вышли и пошли между газонами какого-то сада к прекрасному работающему фонтану круглой формы. Куполом взметнулась вверх стена воды, а ее толстые, упругие струи лились из пастей львиных чугунных мордочек по кольцевому борту этого удивительного сооружения. От него веяло свежестью и прохладой.

Налюбовавшись, пошли дальше. Выйдя на улицу, обстроенную современными 4-х этаж-ными домами, увидели в одном из них книжный магазин. В нем купили мне новый учебник для 2 класса. Улица оказалась совсем короткой. За нею простиралось до самого горизонта широченное поле с какими-то сооружениями и раздутым ветром длинным полосатым пузырем на высоком шесте. Он напоминал колпак клоуна. Папа сказал, что это указатель направления ветра, а эти сараи с полукруглыми крышами – ангары, гаражи для самолетов. Подойдя поближе, мы стали разглядывать чудо техники – двукрылый аэроплан «АН-2» обр. 1948 года. Я часто видел такие самолеты, пролетавшие над нашим домом, а тут все можно было даже потрогать с разрешения механи-ка, который находился рядом! Мне все было интересно. Папа с дядей Сережей наперебой называ-ли детали самолета. Хвост, оказывается, назывался килем, колеса – шасси, а мотор был не про-дольной формы, как у машины, а в форме звезды с пятью ребристыми цилиндрами, которые охлаждает не вода, а несущийся навстречу самолету воздух. Вдруг у рядом стоящего самолета завертелся пропеллер. Какой сильный ветер он поднял! Даже трава гнулась. Вдалеке, завывая моторами, взлетали и садились самолеты. Вереницы пассажиров с котомками и прямоугольными чемоданами, обитыми железными уголками, спешили в разные концы Молотовской области. Дальше эти, как их называли, «фанерные» самолеты не летали. Заглянув в открытую дверцу пилотной кабины я увидел множество приборов, кнопок рукояток и подумал, как же летчик успевает смотреть на них и на «дорогу»?

Потом мы отдыхали на лавочке, обсуждая увиденное. Дома я долго рассказывал маме о своих впечатлениях. Во время обеда она пожаловалась, что слишком много из помойки соседнего дома летит мух, и надо бы затянуть окно марлей. Папа согласился и, усмехнувшись, взял лежащий на окне мой большой старый пистолет, отштампованный в форме настоящего «ТТ». Он зарядил его палочкой с резиновой присоской, прицелился в муху, сидевшую на двери метров в 4-х от нас. Хлопок – и муха готова. Мы с мамой восхищенно смотрели на бывшего фронтового офицера….

Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний. Фото предоставлено автором воспоминаний.

______________________________________________________

"Воспоминания об улице Пушкина". Садриев Искандер Фарукович.

Большая ты моя Ямская… Воспоминания аборигена улицы Пушкина

Я коренной пермяк. Родился на улице Пушкина и 30 лет прожил на ней. Здесь, как говорится, родился, крестился (хотя, понятно, нас, татар, не крестили), учился, женился...Эта улица избегана, исхожена, исшаркана моими ногами. И эта улица, и прилегающие к ней.
На склоне лет я подумал:- «А многие ли из ныне живущих вспомнят то, что помню я?» Ведь история уходит вместе с нами - в смысле становится во многом другой, потому что память нам изменяет со временем.
Когда я работал активным бойцом журналистского цеха, главным было: «Остановись, мгновенье!» Я трудился в газетах «Молодая гвардия», «Звезда», «Досье02», «Дела сердечные»… 45 лет трудился. И ближе к завершению журналистской карьеры стал больше уважать тех, кто сохраняет нам историю, Память. Не буду повторять трюизмы о важности сохранения памяти. Скажу лишь, что наиболее близкие сердцу моему – те ребята из нашей братии, что Память не только хранят, но и помогают всколыхнуть ее в других. Это, в первую очередь, Владимир Гладышев, Светлана Федотова - низкий им поклон за их подвижничество.

Но, с другой стороны…

Я родился в Перми. На улице Пушкина. Причем, в прямом и переносном смысле. Жили мы на углу, с улицей Островского, а мама, когда пришло время меня рожать, пошла пешочком. Под ручку с бабушкой, в областную больницу, что квартал, не доходя до Центрального рынка. Родила меня, богатыря, и пошла обратно по Пушкина. (Общественный транспорт – то не ходил, только гужевой, да грузовики, раз в полчаса). И вот, пошла она по Пушкина…

Которая когда – то называлась Большой Ямской. Надо узнать у знаменитого краеведа Володи Гладышева – много ли было на той улице «ям» -пристанищ для ямщиков? И почему параллельно с нашей улицей была Малая Ямская? Но она была, опять же, с другой стороны. Почему «с другой»? Сейчас объясню.

Однажды какой – то мудрец придумал поделить Сталинский (позже Свердловский) и Ленинский районы в аккурат по улице Пушкина. Представляете, с той стороны канава, с другой – тоже. Но – на одной стороне пьяный мужик вырубился. А на этой еще пока стоял…А тут идут мильтоны (слово «менты» у нас как –то не в ходу было). И что было делать мильтонам? – Этого бухаря брать на себя? Они тихо – спокойно брали бедолагу за руки – за ноги, переносили через дорогу, и – опа! – это уже проблема другой стороны, Сталинского района.

И еще. В чем был непостижим тогда для меня феномен нашей улицы. В так называемые «родительские дни», за два – три квартала от нас сплошной цепью выстраивались нищие – и тянулась эта цепь до кладбища, того, старого. Но до 1960 года еще, действовшего. ( для несведущих: там стоит храм Всех святых, начинается улица Тихая и рядом автозаправка).

Что еще интересного: нищие стояли. В основном, на нашей стороне – той, что вела прямиком к тюремному острогу. Раза два в день подъезжали милицейские машины, и всех убогих и сирых забирали и увозили – т.к. попрошайничество было запрещено. (Хотя после войны попрошаек было очень много, одних инвалидов безруких - безногих не счесть, они сидели возле магазинов, пели жалостные песни, путешествовали на электричках и вызывали сочувствие у перенесшего войну народа, особенно у женщин, потерявших на войне родных. Моя бабушка, у которой сын без вести пропал в 1942-м, до конца дней своих верила, что ее Бари где – то жив – может, после плена не стал возвращаться домой, зная, что его на Родине ждет новый лагерь. Сталина она так и не простила за бездарно проигранное начало войны и не плакала, как многие, когда он умер).

А нищие, отбыв в «околодке» час – другой, снова возвращались на свои места. И бабушка посылала нас, внуков, подать милостыню этим несчастным…

Вообще, сострадание было очень присуще нашим людям. На нашей Пушкинской все время звучала траурная музыка. Мимо нас проходили похоронные процессии, сопровождаемые духовыми оркестрами. И люди выходили из домов, крестились: «Царствие небесное!», а иные сопровождали покойников до места их погребения. Вообще, многих, не говоря уже о таких выдающихся усопших, как Герой Советского Союза Зинатулла Исхаков или летчика Сергея Сафонова, погибшего при задержании пилота – шпиона из США Гарри Пауэрса.

Ну вот, идем дальше по Пушкина. В квартале от нашего дома стоит костёл, католическая церковь. В годы борьбы с «религиозным дурманом» ее закрыли. И враньем в детстве, помню, там была пуговичная фабрика. А потом в ней открыли клуб глухонемых. В этом, ближайшем от нас зрелищном заведении, крутили кино – с субтитрами. Один лишь любимый до сих пор фильм «Верные друзья» я смотрел там раз пять…

А дальше. С другой стороны – стоял педагогический институт, здание со шпилем. Поистине судьбоносный для нашей семьи. Его закончили моя мама, потом моя жена, затем – наша дочь. И еще много моих друзей и подруг. А преподаватели МГПИ (Молотовского государственного педагогического института, позже ПГПИ) натаскивали нас по наукам в нашей школе – о ней, чуть - чуть позже. И были, как мы помним, подлинными асами, богами в своем деле. Сколько мозгов в наши головы вложили «физики» Атрошенко и Варачев, «химик» Пятосин, «математичка» Козова, «англичане» Ройнберг и Чуверова, «историчка» Козлова и, конечно, «литераторша» Стерн, незабвенная Бэла Ароновна!..А школа тогда именовалась «№11, имени Горького при МГПИ», а теперь ее знают как «Гимназия № 11» - «Дягилевская». И лично я «отпахал» в ней 11 лет, с 1953 по 1964 годы.

А с другой стороны находился пивзавод. И немного дальше – вот сочетание! - обитал ассенизационный обоз. Что не мешало нашему пиву быть ароматным и популярным.

Еще через квартал, «с другой стороны», стоит «Муравейник», историческое здание, долгое времени бывшее Дом пионеров. Сколько там было праздников, сколько мероприятий. Я и сам на его сцене выступал, чего – то там изображал уже и не вспомню, что именно…

Так, пересекаем «Компрос», как его привычно стали именовать. Об этой улице особый рассказ. А мы идем дальше по Пушкина, вдоль домов Александровской больницы. Здесь я родился, тут служили великие люди, да и сейчас служат. Скольких страждущих они выходили! Я поневоле снимаю шапку, проходя мимо. Тянет перейти двор и остановиться перед мемориальной доской в честь профессора Суханова, под началом которого я имел честь трудиться, на операциях которого я присутствовал. Великая вам слава, доктора!

И вот – Центральный рынок. Стоп, приехали. Хотя – не приехали. До начала 60-х годов люди из центра города добирались до рынка, в основном, пешком. Разве что ходил трамвай № 1 из Мотовилихи до Перми-II и № 2 от Горького до Стахановской. И всё.

Удивительно мы жили! Ног вообще не жалели. До улицы Тихой, в районе трамплина, транспорт никакой не ходил. А там жила моя пассия, нынешняя дражайшая супруга Таня. И я легкой рысцой бегал до нее. А потом, ночью – обратно. А путь я срезал – мне тогда казалось – через кладбище. Особенно рысца была резвой, когда мороз был за минус 30. В эту тему был анекдот. Женщина ночью тоже срезает дорогу до дома через кладбище. А впереди дядька, какой – то идет. Она ему: «Дяденька, можно, я с вами пойду? А то я покойников боюсь». А он ей: «А чего нас бояться?».

И еще, чтобы закрыть «весёлую» кладбищенскую тему. Муж, тогда еще будущий, нашей племянницы, Люды, тоже ходил, как я до того, тем же маршрутом. Бегал через кладбище. И вот, трусит он рысцой и вдруг! – с могильного холмика встает, отрясая недавно выпавший снег, некто – и говорит простуженным голосом: - «Парень, дай закурить!».

Представляете реакцию младого отрока?

Кстати, начиная рассказ об улице Пушкина, я забыл, что начинается – то она (не «другая сторона», а наша) – от тюремного замка. Пермь всегда была местом ссылок и тюрем. Через нас и Сперанский прошел, и Короленко, и Достоевский, и польские шляхтичи, и…многие!

Мой друг Игорь Тернавский, будучи руководителем Пермского театра кукол и принимая участников фестиваля кукольных театров со всей страны, не скрывал, что раньше здание его театра было пересыльной тюрьмой. А ведя колонну гостей, просвещал: «Идем мы с вами по улице, за которой начинается Сибирский тракт. По которому гнали в ту самую Сибирь…»

И еще на тюремно – ссыльную тему. Мне, когда я работал в газете «Досье 02» позвонила Татьяна Шерстневская, зав. литературной частью театра кукол:- «Искандер, помести заметку об авторе пьесы «Маленькая Баба – Яга». Он в плену у татар сидел».

Я, понятно. В шоке. А потом выяснилось, что это пленный немец и сидел он в Татарстане.

По улице Карла Маркса до нашей Пушкина и дальше, до Горьковского сада, который «с другой стороны». гуляли стиляги. Как в Москве по улице Горького, ныне Тверской. Подобно столичным стилягам наши называли свою излюбленную улицу Бродвеем. Если говорили: «Хильнем на Бродвей», значит предлагали встретиться с себе подобными на углу Карла Маркса и Ленина и пройтись в сторону Горьковского сада, гордо демонстрируя народу свои длинные пиджаки, короткие брюки – дудочки, галстуки с пальмами и обезьянами и – высший шик – туфли на толстой микропоровой подошве (кому удавалось такие раздобыть, потому что это был шик – дальше не придумаешь, и страшный дефицит). У них был свой язык, не для посвященных. «Хилять» -ходить, «кирять» - выпивать, «берлять» - есть. Друг друга они называли чуваками и чувихами. На танцплощадках и в ресторанах танцевали буги-вуги, которые для них играли («лабали») такие же «продвинутые» чуваки. Вечерами. Время от времени, стиляг отлавливали комсомольские патрули, где в своих штабах разрезали у чуваков узкие штаны и отстригали их коки, накрученные на манер кумира – короля рок-н- ролла Элвиса Пресли. Но чуваки все равно не сдавались, им подражала сопливая мелюзга вроде нас, подросшая к началу 60 –х годов. Где вскоре в моде уже стали узенькие галстучки, узконосые туфли, брюки – клеш и музыка «Битлз».

По нашей Пушкина не только покойников носили, но и, дважды в год, проходили праздничные демонстрации. Я на них обязательно ходил. Хотелось ощущения праздника, общения с теми. Кого и видишь – то чуть не раз в полгода. Я и детей своих на эти шествия водил, как правило. Помню. Когда с праздничных трибун неслось: «Да здравствует наша Родина!», дочь София, лет шести, спросила:- «Папа, наша Родина – это демонстрация?», я ответил:- «Ну да, в некотором смысле так и есть».

По Пушкина колонны шли, пройдя по улице газеты «Звезда» и свернув, в сторону Октябрьской площади. И уже по обе стороны нашей улицы стояли строгие и наблюдательные дяденьки с повязками «Дружинник» на рукавах. И тут мой соавтор по многочисленным сатирическим миниатюрам и рассказам Сережа Бурцев, мой безбашенный друг, начинал хулиганить.

Хорей да ямб – какие еще размеры для русского стиха есть? И издеваться над ними можно сколько угодно. Насколько я помню, первым это сделал Серега. Идем мы с ним в 1-майской демонстрации, звучат революционные марши. И Бурцев вдруг, на мотив «Шаланды, полные кефали…» запевает «Вставай, проклятьем заклейменный…»

Для молодого читателя объясню. Тогда шел съезд КПСС за съездом, юбилей то Октябрьской революции за юбилеем, идеология порядком всем поднадоела. И понятно, что спетый под «Одессу- маму» «Интернационал» вызвал у шагающих в колонне гомерический смех. А Серега не унимался и запел «Москву майскую» (помните, «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля..?») с припевом «Ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пидвила.!!) – тут уж люди просто рухнули. Особенно когда прозвучали слова «Чтобы ярче засияли наши лозунги навек, чтобы руку поднял Сталин, посылая нам привет» - и следом: «Ты ж меня пидманула, ты ж меня пидвила»…

В итоге из шеренги серьезных дяденек с повязками решительно вышел один, взял Бурцева под руку и веско сказал: «Молодой человек, ведите себя скромней, или мы с вами пройдем…» Тут Серега, наконец, заткнулся.

Улица Пушкина (Б.Ямская) была, как и преимущественно все в центре Перми не пролетарской, а купеческо – мещанской – и чиновничьей, как я понимаю. На квартале, где я жил, в каждом доме была так называемая «парадная» - особый вход с улицы, который в советские годы был заколочен. Богатых уплотнили, дома и флигели населили малоимущими семьями, вход к которым был со двора. Но мещанский быт люди, в меру сил, сохраняли. Кто – то из бывших обывателей «перекрасила» в «совслужащих», а кто, из зажиточных, ушел в 18 – м на восток, с Колчаком.

Да, о белых, о Колчаке. По Пушкина, М. Ямской улепетывали разбитые красные, под «руководством» псевдополководца Степана Окулова. Мне мама рассказывала, что на время облюбовавшие наш дом красные, при приближении войск генерала Пепеляева, посылали нашу бабушку «в город» - т.е. в центр. на Сибирскую – узнать чья власть в Перми – «еще» или «уже»? И бабушка исправно докладывала: «По Перми-I пушки еще стреляют, но «ваши» уже бегут».

Бабушка была той еще разведчицей. Заслышав в 1917-м, что в «городе» что – то происходит, домочадцы ее посылали узнать, какие там дела. Она приходила и сообщала: «Говорят, революция. На Сибирской и Покровской магазины грабят…»

По Пушкина, дом не доходя до Карла Маркса, жил, как я выяснил потом, Георгий Бурков. Мы знали его, как актера нашего драмтеатра. Тогда же, примерно, там работал и Марк Захаров. А то, что Жора, как его запанибратски, звали пермяки – театралы, местный, я лично, не знал.

У меня хранится его книга из серии «Мой ХХ век» под названием «Хроника сердца». Он поступил учиться в нашу, 11-ю школу. А однажды (цитирую): «Потянуло вдруг в Пермь, на Родину…Двор № 22 дома по улице Карла Маркса! Наш дом, флигель и еще один дом с детскими яслями…»

Дальше Георгий Иванович перечисляет соседей, что жили на том углу Карла Маркса и Пушкина…Пушкина, 35. Фомины, Оборины, Гошевы, Беляевы, Фатеевы..» - Стоп! Фотеевы – так правильно писалась их фамилия – подарили мне лучшего, на все времена друга. Толю Фотеева, не просто одноклассника и близкого по душе человека. Он был блестящим футболистом и редким знатоком поэзии. Когда он безвременно ушел, мы с третьим нашим закадычным другом, Серегой Лебедевым, не сговариваясь, на поминках сказали друг другу: -«Он был лучшим среди нас».

Бурков пишет:-«Я считаю, что все наблюдения закладываются еще в детстве… Самые сильные впечатления из детства, потому что ты живешь продолжительное время с одними и теми же людьми…Мне повезло, я прожил двадцать пять лет в Перми, и сейчас этот город разросся, а тогда все друг друга знали…Я повзрослел, а впечатления все накапливались, накапливались. И если говорить честно, то все герои, которых я играю, все пришли из Перми. Ведь там Урал, Сибирь, там довольно стойкий тип характера. И все последующие наблюдения теперь нанизываются на те, устоявшиеся уже».

А на доме, что на углу Пушкина и Карла Маркса, где и жил Георгий Бурков в свое время, со временем появилась мемориальная доска, что здесь жил маршал Василий Блюхер. Выдающийся военноначальник, кавалер ордена Красного Знамени № 1, по-моему. Его расстреляли в 1938-м, а до этого он председательствовал на суде над Тухачевским, Примаковым и другими блестящими командирами Красной Армии. Что его подвигло на это? Он в самом деле поверил в заговор Тухачевского и других против существовавших порядков? Спросите у хранителей архивов КГБ…

Ну вот, перейдем через дорогу, Карла Маркса, а ныне Сибирскую, и вновь придем к нашей школе, незабвенной 11- й, Дягилевской гимназии ныне.

Ах, про 11-ю я мог бы рассказывать и рассказывать. Все-таки как шестилетним пацаном в нее пришел, так и 17- летним покинул. Каждый тогдашний уголок ее помню отчетливо. Где вход – выход, где раздевалка, медпункт, библиотека, спортзал, учительская… Нет отчетливей воспоминаний, чем детские.

Я после окончания школы был в ней только дважды. Раз – с одноклассниками, в честь 20-летия окончания школы. Два – когда директор, Раиса Зобачева, собрала народ в ознаменование 100-летия школы (тогда еще не гимназии). И…всё. Недавно наш совет ветеранов журналистики договорился об экскурсии в Дягилевскую гимназию, и я пообещал, что буду их гидом, по старой памяти. И, простите, не явился на эту экскурсию. Вспомнил Михаила Анчарова, писателя и барда. Он по такому же поводу написал: - «Не надо ползать по чердакам своей юности».

В самом деле, не надо. Пусть они останутся нашими чердаками. С их голубями, с нашими чинариками и другими тайными парней и девчонок 17-ти лет.

По «ту» сторону от нашей Пушкина, по Карла Маркса, находились так называемые Дома чекистов. Такой небольшой элитный микрорайон, населенный семьями сотрудников МВД и КГБ. Некоторые из их детей учились в нашей, 11-й, некоторые в школе № 9, а кто и в 22=й, «французской». С ними мы общались в ДК Сталина (потом Свердлова), на новогодних елках и, в основном, на танцплощадке в саду им. Горького и на катке, там же. Про парк имени Горького много писать не буду, его - и о том, как мы там развлекались – прекрасно описал наш известный писатель Леонид Юзефович.

Бани. Сегодня, каждый мало-мальски частник, имеющий в черте города свое строение, обязательно строит свою баню. Не говоря уже о тех, у кого дом за городом. А у нас своих бань не было. И сегодня люди говорят:- «Пошел в баню». И люди уточняют:- «В Пушкинскую?» Имея в виду тот помывочно-парочный пункт, что на перекрестке Пушкинской и газеты Звезда (кто мимо проезжает, видит соответствующую вывеску). А в наше время люди так называли баню, что была, чуть сверни с Пушкина, на Комсомольский проспект. Мы с семьей ходили туда.

Ах, баня послевоенной поры! Часовые очереди – мужики сидели в них по часу, женщины – по два. Шкафчики для одежды, которые закрывали дежурные женщины – банщицы. Кто помнит рассказ Зощенко «Баня», тем сообщу: номерки, чтобы на ногу привязывать, тогда уже не выдавали. Твоей принадлежностью к конкретному шкафчику служили тазики с нарисованными на них номерами. Поэтому за своим тазиком в помывочном отделении следили строго.

В бане был свой кодекс. Потереть соседу спину – не могли отказать. Поинтересоваться, что за узоры – росписи на теле у соседа – не принято. А татуированных среди соседей по помывке было не счесть. Ну, представляете, что за годы были … Парится для нас, пацанов, было олицетворением ада. И в этом диком пару кто-то покрикивал: - «А ну, поддай еще!»

Потом люди блаженствовали на скамейках в раздевалках. А одевшись, тянулись туда, где, ближе к выходу из бани, наливали пиво из больших бочек. Эх, не испытать мне того кайфа!

И, учитывая сиденье наших женщин в очереди на час дольше нашего, мужики пользовались временной свободой и шли на Сенной рынок, что был на месте нынешнего политеха, заходили в «чепок», брали по сто граммов законных, после банных. Ну, а нам наливали по стакану морса. В общем, праздник был для всех. И на это уходило порой пол - воскресенья, потому что по субботам люди работали, и не все поспевали в баню по субботам.

Раз уж я эту, святую для мужиков, тему задел, то скажу, что бань у нас было раз – два, и обчелся. Когда, к несчастью , нашу Пушкинскую закрывали на ремонт, мы ехали в «Кашинскую» (у Камского берега), в «Ленинскую» (она и сейчас действует), в «Сталинскую» (на Клары Цеткин). А потом открыли «Горьковскую», затем на площади Восстания … Но это уже потом, это другая история. Люди стали мыться в ванных, в долгожданных получаемых ими квартирах. Но - вспомните «Иронию судьбы» - разве это могло сравниться с ни с чем не повторимой баней?

«Динамо». Следующая остановка – стадион «Динамо». У какого парня из наших мест не шелохнется что-то в душе при этом объявлении? Вот, скажем, как танцплощадка в саду Горького была для тех, кто помладше, и вход на нее стоил 30 копеек, так танцевалка в сквере у клуба Дзержинского (где сейчас Пушкин в окружении своих героев стоит), считалась поэлитней – и вход на нее стоил полтинник, и публика была посолидней. Вот и каток в саду Горького, вокруг ротонды был облюбован нами, несовершеннолетней шпаной. А те, кто постарше, и помастеровитей по части катания, шли на «Динамо».

Редкий вечер на «Динамо» заканчивался без массовой драки. Помню, катаемся мы, всё, вроде чинно – мирно, но вдруг поле разделяется на две стороны – и тут!.. Одну боевую сторону ведут солдаты из «Красных казарм», другую – пацаны из наших, «Камских», «Кировских», «Громовских»… Я в этих битвах не участвовал – были они в духе русских кулачных боев, по какой части я, очкарик, был не силен. Но, как сейчас помню, подскакивает к нам одноклассник наш, Толик Жихарев, кровавые сопли вытирает – и снова в бой.

Толик ходил зачастую с фингалами. Но! Что интересно! Он был совсем не записным хулиганом, а отличником. По итогу учебы в школе получил серебряную медаль. Но, когда на выпускном вечере в нашей родной 11-й школе по приказу директрисы у нас изъяли запас алкоголя, Толик пришел нахально к директрисе в кабинет и, попыхивая папироской потребовал: - «Верните нашу водку!», а на ее возмущенное: - «Мы же тебе медаль вручили!» отрезал: - «Заберите свою медаль, а водку – верните!»

Напротив «Динамо», по Пушкиной, дома были довольно убогие (кроме особняка, где потом обосновался «ДАН» - кто помнит, тот знает). А во дворах были, прямо скажу, не хоромы. Особенно барак (да не барак даже, а натуральная землянка, до окон подсыпанная землей хибара). В ней жил Леха Коротаев, еще один мой одноклассник. Лешкина мама, одна растила сына, работала уборщицей, не умела ни читать, ни писать – всему этому ее Леха обучил. Но! Леха был великим математиком, от Бога. Мы его в классе называли Пифагором. Он щелкал всякие задачки как орешки. Даже наша училка – математичка, без пяти минут кандидат наук, в 11-м классе, запутавшись в хитросплетениях формул, призывала Леху на помощь. И он легко разбирался, что к чему. В геологоразведочной партии, куда мы поехали компанией из нашего класса, Леху сразу заценили, поставили на должность, где нужна была математика и…научили играть в преферанс. В нерабочие дождливые дни нашим бригадирам нужен был «третий», наш Леха в момент эту азбуку освоил, и с блеском.

Математика многое потеряла, что Коротаев не посветил ей своей жизни. Он без проблем поступил в университет на престижнейшую специальность «Радиофизика и электроника», окончил ее с большими видами на дальнейшую нешуточную деятельность… Но! Молодого выпускника забрали в армию. А тут сразу сытая жизнь, хорошая должность… В общем, Леха так в армии и завис. Пара звездочек на погонах к этому ли призывал его Господь?

Лехе по окончанию школы тоже дали серебряную медаль. Как и также жившей у нас на Пушкина возле школы Наташе Сыропятовой. (Во, какие крутые у нас ребята жили, умник на умнице!) Наташка окончила аспирантуру в нашем университете, защитила кандидатскую и перебралась в Москву. Я был влюблен в нее в свое время и до сих пор вспоминаю с нежной грустью…

Но – прочь лирику. Вспомним 5 марта 1953 года. В тот день объявили. Что умер Сталин. В детсаду, что тоже стоял в двух шагах от нашей улицы, весь персонал плакал, и нам, кто рядом жил, велели разойтись по домам. Сталина мы, как и весь народ, обожествляли тоже, конечно, плакали. Дома, куда я пришел в слезах, почему – то не плакали. Но почему – это я узнал потом. А вечером – было холодно – тетя Соня замотала мне рот шарфом и повела меня и двоюродных братьев на улицу. Как 22 июня 41-го народ воссоединялся, тянулся друг к другу, переживал:- «Как жить дальше?» и у нас на улице Пушкина, напротив школы, с одной стороны, и напротив пединститута с другой, висел на пивзаводе репродуктор, типа такого колокола, и из него беспрерывно лилась траурная музыка.

Через год, уже первоклассником, я стоял в почетном карауле у портрета вождя, увитым красными и черными лентами. Скорбь не прекращалась, но… не с таким напором. Или мне, через столько лет, только так помнится?

А еще у нас на Пушкина, между улицами газеты Звезда и Комсомольским проспектом, размещалась ГПК – геологопоисковая контора. А потом, напротив нее разместилась СТЭ – Съемочно - тематическая экспедиция. Тоже по геологической части. А я с детства бредил геологией – книжек начитался. Мы как раз в это время с пацанами из нашего класса решили в поход идти, типа популярных затем сплавов. А для этого надо было денег заработать. И мы устроились «шабашить» на завод имени Шпагина. Где нам доверили таскать литые чушки – за 80 копеек в день. Ну, потаскали – потаскали… А потом Бэлла Ароновна Стерн, наша замечательная литераторша и классный (именно классный!) руководитель устроила встречу с человеком из этой самой геологической конторы. Звали его Герман Павлович Титов, и был он начальником геологической партии. И он сказал: - «Чего вы, парни, ломаетесь за копейки на каком –то паровозоремонтном? Я предлагаю вам настоящее мужское дело. Пошли поработать ко мне, в партию, в тайгу». И шестеро из нас пошли к нему. И целое лето мы в его партии проработали. И никто потом об этом не жалел. Мы долго потом вспоминали тайгу, студеную речку Велс, мужскую работу, песни у костра… Да многое чего еще вспоминали!

Память возвращает то к одной достопримечательности родной улицы, то к другой. Но начинать хронологию памяти все же следует от самого начала Пушкинской, от «нумера 1», как называют это почтенное здание за глухим забором незаконопослушные граждане СИЗО – следственный изолятор. А в просторечье просто тюрьма. Рядом с ней целый поселок, где живут служащие этого заведения и их дети. Мы этих ребят так и называли – «тюремные». Это были лихие ребята, никого и ничего не боявшиеся. Глубокий лог по соседству, по дну которого протекает Егошиха, был облюбован или задолго до того. Как появились горнолыжные трассы. Лично я не сразу решился кататься с этих гор. А «тюремные» только там и катались. Да еще как! Особенно лихие прыгали с трамплина. Наш железный трамплин считался третьим в стране, на нем тренировались члены сборной страны (мы специально ходили на их тренировки). Помню, рекорд трамплина поставил знаменитый прыгун Коба Цакадзе. А открывал сезон на трамплине невидный внешне паренек с Пушкина, 3 Витька Постников. Абсолютно бесстрашный парень! А один только спуск с трамплина этого был такой крутой, что лично я, в общем, неплохо с гор катавшийся, лишь раз решился съехать с него. И в конце так кувыркнулся, что больше попыток не повторял.

Но был у них, у «тюремных» безоговорочный лидер Гена Якин. Тот вообще ничего не боялся. И был феноменально спортивно одарен. Он лидировал везде, за что бы не брался. Лыжи, прыжки в высоту, плаванье, футбол… раз. При мне. Он набил морду боксеру, картинно пришедшему к нам в школу –во я какой, козырный! Гена мог начистить физиономии и троим, и четверым. Жаль, не знаю, как сложилась его судьба. У многих «тюремных» она потом проходила через тот же «нумер 1»…

А как свернешь с «другой стороны» нашей Пушкина, то через сто метров –исторический дом. Деревянная такая избушка, но с мемориальной доской. Дословно надпись не помню, но смысл такой:- «В этом доме скрывался от царских жандармов пламенный революционер Яков Михайлович Свердлов». Уж какие жандармы слепые были…

Но о Свердлове я должен рассказать былину, поведанную мне мамой. Значит, так. Когда – то в Перми всюду были печные заслонки и канализационные люки, на которых значилось имя производителя – «Юда Симановский». Это был хозяин такой фабрички, что находилась там, где нынешняя остановка трамвая «Хохрякова». Это даже некоторое время был один из цехов завода имени Дзержинского. И этот самый Юда отливал эти чугунные, но столь нужные народу изделия.

А однажды, году в 1905-м, как он сам рассказывал, забегает к нему в контору, маленький запыхавшийся еврейчик в пенсне и просит:-«Дяденька, спрячьте меня, за мной жандармы гонятся!» И Симановский его спрятал. Жандармы заглянули – мимо! А потом – что вы думаете! – еврейчик оказался вторым человеком после Ленина, председателем ВЦИКа. Ну, чем могла отблагодарить Советская власть Симановского? – Ясно, не стала национализировать его собственность.

Наш уважаемый Юда и во время общей большевистской обираловки важно ходил по городу в бобровой шубе, назло экспроприаторам, и говорил при людях жене: -«Бася, большевики нас освободили, они сняли с нас цепи… Бася, ты помнишь, какая у меня цепь была?»

Мы не пойдем по улице Островского на старое кладбище, его подробно Володя Гладышев описал, мы вернемся на «другую сторону» Пушкина. И пойдем в сторону Камы. Ох, как грохотали булыжники под колесами телег –которых когда – то было больше, чем автомобилей! Я так и не узнаю, почему проезжая часть Пушкина была грунтовой, а Островского устлана булыжниками. Но грохот был – я вам скажу! Давайте, вернемся, уши заложило…

Дошли до улицы Горького ( как она раньше называлась, пусть Гладышев скажет). Она тоже идет вниз, к Каме. Да, все –таки здоров в свое время распланировали центр Перми. Как там у нас было в институтской методичке по английскому «Мой город Пермь»? – (пишу по –русский, чтоб не ошибиться) «Перм воз плэйнд бэтте зэн Нью-йорк». Понятно, да? То есть нас спланировали лучше, чем главный город Америки. Такой лишний повод для местного патриотизма.

Но на Горького вся-то достопримечательность – бывшая немецкая кирха, ныне лютеранский храм. Если я не прав, пусть Гладышев скажет.

Для сведения тех, кто не верит, что телег с лошадями было больше. Чем автомобилей, я вспомню подтверждение Игоря Тернавского. Он, рассказывая о своем детстве на улице Белинского, говорил: - «Мы цеплялись за задние борта грузовиков, чтобы проехаться лихо за ними. И ждать порой приходилось по 30-40 минут, когда очередной грузовик проедет».

А на «другой стороне» нашей улицы жила большая татарская семья, и глава ее был конно - извозчиком. «Биндюжил», по – одесский говоря, на своем верном «Россинакте». И к вечеру был уже «тепленьким». Где – то в районе Сибирской он отключался, лежал на дне телеги, а верный конь спокойно довозил его до дома, привычно подходил к воротам и знал, что сейчас в окно его увидят, откроют, накормят…

Этот конь мне всегда напоминал другую достопримечательность нашей улицы, дядю Сашу Бусовикова. Он вручную таскал телегу. Но тоже был «ломовик», всякие гардеробы – диваны по адресу доставлял. Тоже к вечеру уже был «в норме». Но очень любил нас, детей, которые вечерами кучковались по его маршруту. И дядя Саша сажал нас на свою громадную телегу и вез до своего дома.

Ведь сколько лет прошло, а вновь выступает слеза умиления от воспоминания о тех людях. Они были, донельзя простыми на них обрушились все дела тех 40-х и 50-х лет, но они такими человечными остались. Тот же дядя Саша Бусовиков, как потом рассказывали наши родители, был в войну офицером, посидел в лагерях, как полагалось нашим военнопленным… Да, поломала их жизнь, но… «А ну, садись, пацаны! Прокачу!..»

Их было много, по которым «машина» прокатилась. На Пушкина снимал угол художник – такой типичный, с длинными волосами, где – то преподававший. Судя по всему, выпивавший. Ну, это простительный для художника грех. У Саврасова ведь тоже «Грачи прилетели».

Война многих сломала. Я уже не говорю о тех несчастных, безногих – безруких, что не нашли себя в новой жизни и просили подаяние у магазинов. На нашей улице (угол на Горького) жил мой ближайший в детстве друг Валера Король. Его отец, дядя Сава, был в войну героическим воином. На Курской битве он командовал батареей «сорокопяток». Его ребята в самый критический момент боя разворачивали пушки и бились с немцами на расстоянии 100 метров.

Кстати, в этот же момент он познакомился с будущей женой. Санинструктор Зоя ползала между пушек и оттаскивала раненых. И, аккурат, оказалась рядом со штабелем снарядов. «Уходи, дура!» - заорал на нее Сава Король. И, едва она отползла, рвануло… Они потом поженились, и родили двоих детей. Один из них, Валера, стал моим ближайшим другом.

Сава Михайлович Король, как многие фронтовики, оказался невостребованным после Победы. Помыкался туда – сюда, пристроился участковым милиционером. Погиб он трагически, руки на себя наложил…

Наша улица, купеческо – мещанская, и после всех революционно-социалистических треволнений, насчитывала немало «бывших» - так, в полголоса, называли уцелевших после всех чисток, после эмиграций, наследников дворян и старых интеллигентов. Как сейчас помню этих женщин в старомодных шляпках (мужчин почему-то помню гораздо меньше), их власть заценила позже, когда они замечательно учили и лечили. Меня, полудохлого, выходила Лия Даниловна, затем лечила Рахиль Абрамовна…Они и их окружение никогда не кликали «инородцев», будь те татарами или удмуртами, Иванами – дескать, зачем их мудреные имена называть. Они вежливо говорили: - «Ислам, Мансур, Наиль…» Они не переделывали имя моей бабушки Фатимы в какую – нибудь «Фая». Они ценили то, что бабушка, с трудом читающая по –русский, знала арабский – и писала на нем. И она, как мне сказала мама, знала и фарси – многие ли из нынешних местных мусульман знают этот язык?

…И вот идет моя эби (бабушка) Фатима пешком (троллейбусов тогда в помине не было) от самой Островского до Центрального рынка. Впрочем, тогда и Центрального рынка не было, как такового. Был Сенной (на месте нынешнего политеха). И, значит, заворачивала эби на Комсомольский проспект – бывшую Кунгурскую. Земляная дорога, канавы, ямы – сегодня невозможно и представить, каким когда – то был Компрос. И расскажи тогда бабушке, каким будет когда – то Кунгурская улица – сочла бы это бреднями. А нарисуй ей кинотеатры «Октябрь» и «Кристалл», в жизнь бы не поверила.

Ах, бабушка-бабушка. Живой памятник главной улицы моего детства. Которое всегда со мной, пока жив и я. Но, с другой стороны, дух наш всегда будет витать над улицами, где мы родились, выросли, возмужали и, в итоге, ушли.

______________________________________________________

История Надежды Баглей.

Парк Пионерии был запроектирован во время работы Валентина Миндовского и уже позднее, когда он ушел вдоль улицы Туристов (ныне Гайдара) были высажены сортовые ивы, которые Валентин Леонидович получил для размножения из Екатеринбурга от своего друга Вениамина Ивановича Шабурова

Фото предоставлено автором воспоминаний.Фотография - это комсомольское собрание в училище 26, где принималось решение о закладке Пионерского парка. Женщина, которая стоит на фото - Людмила Александровна Ширинкина. Она стояла у истоков создания Парка Пионерии. Она рассказала, как в райкоме комсомола Мотовилихинского района и в Горкоме партии было принято решение о создании парка. Что в посадках принимали участие все учебные заведения Мотовилихинского района. Приезжали копать ямы и высаживать деревья даже студенты из 26 училища и на Б. Гагарина и из техникума на Балмошной.

Было бы очень хорошо официально записать ее рассказ о том, как принимали решение создать Парк.

Это генеральный план микрорайона Городские горки с проектом парка вдоль речки Уинки https://vk.com/wall-98226316_103

Еще один документ с макетом Парка вдоль речки Уинки https://vk.com/wall-23227872_2129

 

Свидетельство о том, как школьники высаживали деревья в парке. К сожалению большинство их снесли, когда прокладывали улицу Юрша напротив КИТа. https://vk.com/wall182398627_2178

Посадки ивы Памяти Миндовского на том месте, где раньше был исток Уинки и где начинался парк. https://vk.com/wall-175140241_80

Из документов, пожалуй, все.

Было бы очень интересно получить новые свидетельства об этом парке, увидеть фотографии, как это было.

Найти людей, которые готовы работать над восстановлением парка, готовы вдохнуть в него новую жизнь.

______________________________________________________

 

* В публикуемых материалах сохранен авторский стиль изложения.

Портал ГосУслуг

Нам требуются

    Кадровый резерв