Воспоминания Пермяков в архивных документах

Содержание страницы:

История семьи - повод для общения!

В рамках Акции «Подари городу историю» архиву была подарена книга «Иван Сергеевич Тихомиров. 30.10.1931-15.02.2015», повествующая о жизни «любимого мужа, отца, деда, прадеда, уважаемого специалиста и изобретателя».

Листая страницы издания, а книга напечатана в одной из пермских типографий, попадаешь в удивительный мир воспоминаний главного героя – Ивана Сергеевича - о своей судьбе, о деревенском и городском укладах жизни, о событиях наиболее запомнившихся ему, и о людях, с которыми довелось жить и работать. Родственники выбрали наиболее удобный способ сохранить память о нём - записали интервью. Тем самым, передали не только то, что он говорил, но и как он это произносил. Аудиозаписи нескольких разговоров сохранили в семейном архиве, а содержание перенесли на бумагу. Биографию записали со слов жены, Тамары Филипповны, и включили фотографии из семейных альбомов.

С разрешения родных Ивана Сергеевича, мы публикуем данную книгу в полном объеме и надеемся, что Вы, читатели, последуете их примеру и начнете сохранять уже сегодня то, что невозможно будет восполнить завтра.

 

Воспоминания Глуховой Надежды:

«Это фотографии из старого альбома. Там осталось моё детство. Семидесятые. Начало восьмидесятых. 

Черно-белые фотографии, цветные тогда были редкостью. Надо было идти в фотоателье. У нас дома был фотоаппарат "Зенит" - с таким большим объективом. Тяжелый, в черном чехле с ремешком. И вот благодаря ему и остались кадры из того времени. Времени моего детства. Комната в коммунальной квартире в одном из отдаленных районов Перми, где жила я с родителями. На фотографии видна обстановка - старая железная кровать, заправленная покрывалом, на котором стояла подушка с тюлевой накидкой. Причем, надо было ее сначала аккуратно взбить, чтобы держала форму. Буфет, самодельные стеллажи с книгами, несколько стульев.

Я брала два стула, набрасывала на них легкое одеяло - получалась ширма. Почти как в театре кукол, куда меня водили на спектакли. И получался такой домашний театр. Приглашались соседи, подружки, жившие в соседних коммуналках. И представление начиналось. Главным героем был мой любимый плюшевый медведь.

А это - ракета. Кто такой Юрий Гагарин мы знали с младшей группы детского сада. Даже была такая считалочка. И на улице стояла такая ракета, правда, улететь на ней не удавалось, но зато можно было весело скатиться с горки. Так сказать - приземлиться.

Валентина Терешкова, совершившая полёт в 1963. Первая женщина - космонавт. Мне хотелось стать второй. И тоже - полететь на ракете. "Я - Чайка", ответьте". Неслись позывные в эфире космической радиостанции. Но второй стала Светлана Савицкая. Это был 1982, но к этому времени я уже передумала лететь в космос, и записалась в шахматный кружок».

 

 

 

 

______________________________________________________________

Воспоминания Нестеровой Риммы Вениаминовны:

В конце 80-х годов прошлого века я переехала в Балатово. Окна моей квартиры выходили на сквер имени Миндовского. Я полюбила этот уютный сквер. Естественно, мне захотелось как можно больше узнать о человеке, чье имя он носит. Сейчас любую информацию можно найти в Интернете. А в те годы у нас такой возможности не было. У кого бы я ни спрашивала, кто такой Миндовский, никто мне не мог ответить на этот вопрос. Даже мои знакомые – краеведы. В конце концов, в одном из путеводителей-справочников я прочитала, что Валентин Леонидович Миндовский был лесоводом, крупным практиком-озеленителем, что более тридцати лет руководил озеленением городов Березники и Пермь, что он является автором уникального метода озеленения «питомник-сад». На этом все сведения о нем ограничивались.

«Поскольку В. Л. Миндовский начинал работать в Березниках, то надо искать литературу по истории этого города» - решила я. Одной из лучших книг по истории Березников до сих пор является небольшая книжка известного краеведа Владимира Михайлюка «Город белых берез». В. Михайлюк просто не мог обойти вниманием этого человека – подумала я.

Подробной биографии В.Л. Миндовского в книге В. Михайлюка я конечно же не нашла. Но ту обстановку, в которой начинал свою трудовую деятельность молодой лесовод, можно было представить себе во всем многообразии.

В частности, в своей книге В. Михайлюк приводит строки из очерка К. Паустовского, побывавшего в Березниках в 1936 году, когда здесь полным ходом шло строительство гиганта химической индустрии: «Фабрика будет ежегодно перерабатывать два миллиона пятьсот тысяч тонн калийной соли – количество совершенно неслыханное. После переработки она получит пятьсот тысяч тонн хлористого калия и в качестве отброса два миллиона тонн поваренной соли. На берегах Камы ежегодно будет сваливаться 80% того количества соли, каким можно снабжать шестую часть мира». Не трудно представить, какие последствия могли иметь для писателя эти строки в то время. Вместо того, чтобы славить гигант химической промышленности Константин Паустовский заговорил об экологической катастрофе. Это был первый голос в защиту природы. А потом были голоса краеведов, следопытов, интеллигенции – правда, очень слабые голоса, но они были. Все понимали, что горные хребты соли, оставшиеся от переработки, буквально засолят Каму, погибнет рыба, пропадет питьевая вода, зачахнут прибрежные леса. Паустовский отмечал, что все прилегающие к городу леса уже зачахли, пожелтели, погибли, что в самом городе нет ни одного деревца…

Прочитав эти строки, я тут же вспомнила как готовила свою экскурсию по отделу истории советского периода в областном краеведческом музее, где тогда работала. В те годы в музее была такая традиция – перед сдачей экскурсии молодой экскурсовод должен был очень долго работать с методистами и автором экспозиции. А автором экспозиции отдела истории советского периода была Нинель Васильевна Коскова. Она рассказала нам о своей поездке в Березники в 50-е годы, когда еще были живы первостроители города. Она собирала и записывала их воспоминания. Они-то и рассказали ей, как осенью комсомольцы вышли на субботник, чтобы разбить парк и посадить молодые деревца на улицах родного города. Но наступала весна, и выяснялось, что ни один из саженцев не прижился. И так повторялось несколько лет подряд. Почва была зашлакована настолько, что деревья здесь не хотели расти.

Поскольку с 1936 года Горзеленстрой в Березниках возглавлял В.Л. Миндовский, то очевидно саженцы комсомольцы сажали под его руководством. А повторяющиеся неудачи с высадкой саженцев в те годы могли стоить ему жизни. Запросто его могли объявить врагом народа… Срочно надо было искать выход из сложившегося положения. И Валентин Леонидович нашел его – он решил сажать не саженцы, а семена…

Так родился его уникальный метод озеленения «питомник-сад», который прославил его.

Весной из семян появились первые всходы. Для этих всходов зашлакованная почва была родной. И поэтому они не погибали. Комсомольцы вспоминали, что им разрешили тут же - рядом с саженцами - выращивать картошку… Картошку окучивали, удаляли сорняки, кое-где удобряли. В.Л. Миндовский впоследствии в одной из своих статей писал, что жители не повредили ни одного саженца. Наоборот, они бережно ухаживали за ними. Ну а уже потом в работу по озеленению города включались рабочие Горзеленстроя: они оставляли только те саженцы, которые были нужны по заранее составленному плану посадки, а «лишние» - пересаживали в другое место. Это давало возможность экономить средства на создание специальных питомников.

За 20 лет работы в Березниках, используя этот метод и экспериментируя с различными породами деревьев, Валентин Леонидович превратил этот город в настоящий сад. В 1948 году он получил вторую премию Совета министров РСФСР в конкурсе на лучшее благоустройство российских городов (первая премия не присуждалась, поэтому можно сказать, что он был лучшим).

Ну а потом – в 1954 году - его пригласили в Пермь – на повышение…

Здесь – в начале 60-х годов в Перми под его руководством между трамвайными остановками «Улица Советской армии» и «Улица Чайковского» был разбит сквер, который сейчас носит его имя. А первоначально он назывался сквером имени XXII съезда КПСС.

Проектировали сквер в институте «Горпроект» (архитектор Г Денисова). Вся центральная аллея засажена березами. Береза – любимое дерево Валентина Леонидовича. Он говорил, что эта порода деревьев очень капризна, плохо приживается, требует много забот, зато потом радует глаз. У березы – хорошая энергетика. И сегодня – спустя полвека – нередко можно встретить пенсионеров, которые стараются прикоснуться к этим березам, чтобы зарядиться светлой доброй энергией этих деревьев.

Несколько лет назад сквер благоустроили, уложили тротуарную плитку, поставили красивые скамейки. Каждое лето высаживают цветы. Зимой здесь появляется ледовый городок с горками для детей, елка.

В Березниках В.Л. Миндовскому установили памятник. А у нас в Перми и сегодня большинство из посетителей сквера ничего не знают о человеке, чье имя он носит.  Правда недавно появился стенд – на нем фотография В.Л. Миндовского и несколько строк о нем.

В честь В.Л. Миндовского назван сорт ивы «Памяти Миндовского», но мало кто знает, как она выглядит – эта ива. Очень хотелось бы увидеть ее в сквере Перми, который носит его имя.

______________________________________________________________________

Воспоминания Кузнецова Евгения Николаевича:

 Великое «хрущёвское» переселение глазами ребёнка

Мне было 10 лет, когда для семьи произошло переломное событие – переезд на новую квартиру в Балатово, а для меня его следствием стал ещё и переход в другую школу.

Мы жили в коммуналке по адресу ул. Белинского, 14. В доме было 8 квартир с печным отоплением. В нашей квартире проживало две семьи – пожилая супружеская пара, и нас – пятеро: кроме меня отец, мать, старшая сестра и дед Егор (отец отца). Отец работал на заводе АДС, от которого и получил квартиру в панельной пятиэтажке.  Наличие дедушки стало фактором, что отцу предоставили трёхкомнатную квартиру; на 4 человека полагалось лишь две комнаты.

Переехать предполагалось к Новому году, и как было бы здорово встретить любимый праздник в новой квартире! Вот только бы ёлку папа успел купить – ведь столько хлопот у взрослых… Отец начертил план квартиры, и мы всей семьёй обсуждали, что и куда поставить: от стола до шифоньера, который придётся разбирать, чтобы поднять на третий этаж.  Но переезд случился уже после праздника – 6 января 1965 года. Переезжали без моего участия – меня отправили к соседу-другу, с которым мы играли в настольные игры до вечера. Уже стемнело, когда отец вернулся на такси, чтобы забрать меня и телевизор «Рекорд».

И вот оно – неизвестное мне Балатово. Кругом огни от уличных фонарей и окон домов, раскрашенных в разноцветные вертикальные полосы (панельки в нашем микрорайоне красили именно так). После частного сектора это казалось каким-то праздником. И среди моря огней - тёмная мрачная громада, которая и оказалась нашим домом. Отец объяснил, что свет обещали дать завтра. Вокруг копошились новосёлы, знакомились с новыми соседями, помогали затаскивать вещи. Пока отец тащил телевизор, я подсвечивал ступеньки фонариком. Потом меня водили со свечкой по квартире. Естественно, больше всего меня привлекла ванна, в которую я готов был залезть хоть сейчас. Неужели больше не придётся ездить на трамвае в баню – «кашинскую» или «ленинскую», и сидеть там по часу в очереди?  Но горячей воды пока не было, а холодная шла какая-то склизкая. Но ведь это всё временно! Главное – мы переехали в новый дом и будем жить в этом море огней на зависть оставшимся в коммуналке соседям. А их детей – своих друзей - буду приглашать сюда купаться в ванне!

Повзрослев, я понял, чем были вызваны временные неудобства.  Строителям согласно плану и социалистическим обязательствам надлежало сдать дом не позднее 31 декабря, что они и сумели сделать. Это была обычная в те времена практика, и жильцами она воспринималась с пониманием: им ли, пережившим войну и разруху, жаловаться на «временные неудобства»? От родителей слышал, что однажды людей заселили в дом раньше, чем туда дали отопление. А когда квартиры стали прогреваться, потекла замёрзшая краска на полах. Забегая вперёд, скажу, что с полами у нас тоже были проблемы: они рассохлись, между досками образовались огромные щели, повылазили гвозди. Ходила комиссия, взяла нас на учёт. Но отец, обладая столярными навыками, не стал дожидаться очереди и перестелил полы сам.

Свет в нашей новой квартире появился на другой день, а, значит, появилась возможность готовить на электроплитке, которая в те времена была в хозяйстве у каждой семьи. Горячая вода появилась через несколько дней. А газ, помнится, ждали дольше. Ну а покрасили дом уже летом.

Но всё это были проблемы родителей, а никак не мои: впервые я стал «новичком» в новой школе № 115. Впрочем, не только я: уже наутро после заселения я увидел в окно ещё две таких же некрашеные пятиэтажки. Можно посочувствовать учителям, в чьих классах число учеников возросло до сорока.

Я попал в 4 класс «е». Через пару недель, а, может, и раньше, из новичков был сформирован 4 «ж». Какое-то время занятия в школе проходили в три смены. В это время по соседству срочно возводилась школа № 132, куда через два с половиной года перейдут все школьники из трёх упомянутых пятиэтажек.

Большим минусом была акустика панельных домов – в этом они существенно проигрывали кирпичным «хрущёвкам». При минимуме мебели, ковров и обоев (в те годы обходились без них, стены красили или белили) эхо гуляло по всему подъезду, были слышны разговоры соседей. Когда на ваш чих сосед отвечает «Будь здоров!» - это не анекдот, так оно и было. Но нас - бывших жителей коммуналок – это особо не смущало. Соседями были коллеги по заводу АДС, все друг друга знали, да и дети тут же перезнакомились. Мы – подростки – гоняли в футбол между домами (деревьев тогда ещё не было посажено), а в хоккей играли прямо на тротуаре перед домом. Словом, коммунальная жизнь продолжалась и всех устраивала. Некоторые привычки, правда, приходилось менять. Например, в доме на Белинской помойка была прямо во дворе, то в новых микрорайонах таковые не предусматривались вообще. Дважды в день утром и вечером строго по расписанию на площадку с торца дома подъезжала специальная мусорная машина и подавала сигнал. С окрестных домов сбегались жильцы с мусорными вёдрами и высыпали отходы в «багажник» кузова-контейнера. Как правило, в семьях обязанность выносить мусор возлагалась на подростков и пенсионеров. Впрочем, для бабушек-старушек эта обязанность оборачивалась удовольствием: они выходили с вёдрами на площадку чуть не за полчаса до прибытия мусоровоза, и судачили, как это бывало в старину у деревенского колодца. И потом, опустошив вёдра, тоже не спешили расходиться. Иногда машина не приходила (ломалась, например), и огорчённые жители уносили мусор домой – устроить стихийную свалку в те годы никому в голову не приходило, хотя местность вокруг была практически не обихожена.  Антисанитарии не допускалось, хотя однажды откуда-то сверху пришло указание отделять от мусора пищеотходы. Дескать, зачем пропадать картофельным очисткам, если в стране дефицит кормов для скота. Вёдра для пищеотходов были поставлены на каждой (!) лестничной площадке. Разумеется, туда полетели не только очистки, но и рыбьи потроха, и всякого рода плесень. Запашок в подъездах стоял тот ещё! К счастью чиновники вскоре одумались, и эксперимент прекратился.

Словом, жизнь на новом месте наладилась, и нам, детям 60-х, светлое будущее казалось совсем не за горами.

______________________________________________________________________

Воспоминания Камаевой (Зайцевой) Лидии Николаевны:

Голуби над Пермью

Пермь – мирный город, над которым не один десяток лет парили сотни белых голубей. В шестидесятые - девяностые годы в Перми, как и других городах страны, было развито голубеводство. Во дворах можно было увидеть голубятни. Голубятники, а это были люди разного возраста, разных профессий, разного социального статуса - от простых мальчишек до высокопоставленных лиц, хорошо знали друг друга, постоянно общались, обменивались голубями и новостями.

Мой отец Кунгурцев Николай Владимирович, 1921 года рождения, долгое время был председателем Пермского общества голубеводов, которое было создано как секция общества охраны природы, и представителем Перми во Всероссийском объединении клубов любителей голубей. Увлечение голубями он успешно совмещал с производственной деятельностью. С 1938 года работал на моторостроительном заводе имени Я. М. Свердлова, а с основанием Пермского научно-исследовательского технологического института (ПНИТИ) трудился в должности ведущего инженера до выхода на пенсию. Труженик тыла, имел государственные награды. Его имя занесено в городскую Книгу Трудовой Славы.

Дворец культуры имени Дзержинского был местом встречи людей, объединенных этим увлечением. Члены общества не только занимались разведением голубей в свое удовольствие, но и вели большую научную и общественную работу.

Во время городских и районных праздников традиционно осуществлялся массовый выпуск голубей. В кульминационный момент в небо одновременно взмывали десятки белоснежных птиц, долго кружили над стадионом, площадью или другим местом проведения торжественных мероприятий. Незабываемое зрелище! Ликованию зрителей не было предела.

В городском саду имени А. М. Горького проходили выставки голубей. Посетители любовались необыкновенной красотой этих статных птиц. Дело было не только в красоте. Ведь пермские голубеводы вели большую селекционную работу, результатом которой было улучшение существующих пород голубей и даже выведение новых. Так что организаторам и участникам выставок было о чем рассказать. Информация о породах голубей была представлена на стендах. Там можно было увидеть и многочисленные награды: медали, грамоты, дипломы. Пермяки получили их на всесоюзных и республиканских выставках, конкурсах и соревнованиях.

 

Особую гордость представляли голуби породы пермские высоколетные. Они могли находиться в полете от шести до тринадцати часов на высоте до двух километров! Более того, когда их выпускали в других городах после показов, они возвращались в Пермь на свои голубятни, так как обладали отличной памятью и умением ориентироваться на местности. Николай Владимирович разработал научный стандарт для новой породы голубей, выведенной в Перми. Эта порода была официально признана и считалась одной из лучших в стране.

Голубятни естественно вписывались в облик пермских дворов. Наша находилась сначала на Зеленом хозяйстве в Свердловском районе между домами по ул. Чкалова, 1 и Черкасским переулком. Там наша семья жила с 1959 по 1977 год. Затем мы и наши голуби переехали в Мотовилиху. Капитальная голубятня была установлена напротив школы № 133 и дома по ул. Крупской, 85 и простояла на этом месте более 30 лет.

Отец держал голубей с семилетнего возраста до восьмидесяти шести лет! Столько времени каждый день смотреть в чистое небо с упоением и надеждой, провожая и встречая взглядом красивых благородных птиц! Они были неотъемлемой частью всей его жизни и, соответственно, жизни нашей семьи. Среди тех, кто активно поддерживал и развивал традиции голубеводства в Перми и кого я знала лично, были Владимир Югов, Вячеслав Герасёв, Юрий Ермаков, Владимир Сергеев.

В 2007 году в газете "Аргументы и факты - Прикамье" № 17 была опубликована статья об отце "Крылатое счастье". Она есть в Интернете.

С детства я видела на примере отца и его единомышленников, как голуби делали жизнь счастливой и радостной.

______________________________________________________________________

Воспоминания Простосердова Аркадия Михайловича:

Моя юность связана с судьбой Орджоникидзевского района, куда в 1941 году была эвакуирована из Петрозаводска наша семья вместе с ремесленным училищем, в котором работал мой отец преподавателем математики. Военные годы - суровые годы. Все предприятия района стали выпускать военную продукцию, с Украины был эвакуирован Крюковский вагоностроительный завод – он стал обрабатывать корпуса авиабомб. Завод им. Орджоникидзе выпускал химическую продукцию, начинял корпуса бомб и мин зажигательной смесью. Пермский ДСК выпускал ящики и оборудование для упаковки снарядов. Буквально все производственные мастерские работали для фронта.

И нас, молодежь, привлекли  к этому. Еще накануне войны был образован Государственный комитет трудовых резервов. Здесь проявилась настоящая забота партии и правительства о судьбе молодого поколения. В стране были открыты ремесленные, железнодорожные училища и школы ФЗО, где учащиеся находились на полном государственном обеспечении: питание, обмундирование, общежития для иногородних. И во время войны подростки выручили государство и армию, они заменили рабочих – мужчин, отправленных на фронт.

 В 1942 году, когда мне было 15 лет, отец привел меня в РУ №8 (В Кислотном, на базе завода им. С. Орджоникидзе). Его я закончил с дипломом 5 разряда и в 1944 году был призван в армию.

Но мне запомнилась теплая,  дружеская обстановка в училище, тесная взаимосвязь завода и училища – мы работали на заводе, помогали выполнять фронтовые заказы. И никогда не забуду мастера нашей группы Андрея Степановича Головизнина, который нам порой заменял и родителей. Наверное, педагогом надо родиться.

И еще хотелось бы сказать. Во время Великой Отечественной войны у нас в Орджоникидзевском районе не было тогда таких мощных предприятий, как «Камкабель», «Камская ГЭС», НПО «Искра», ПЦБК. Самым крупным предприятием был завод им. С. Орджоникидзе и  ПДК, а также ряд небольших мастерских, которые все работали для фронта.

______________________________________________________________________

Документы Новожиловой Елены:

Елена представила Архиву вырезку из газеты "Звезда" № 208 (7717) от 21.10.1945 г. о своем отце - Леониде Сергеевиче Новожиловом. Леонид Сергеевич - участник Великой Отечественной войны, работал в горкоме и обкоме КПСС, в Орджоникидзевском райкоме КПСС, являлся заместителем Бориса Всеволодовича Коноплева.

   

______________________________________________________________________

Воспоминания Ю.Ф. Большакова о 20-летней жизни и работе в г. Перми.

______________________________________________________________________

Расшифровка аудиозаписи воспоминаний Дины Давидовны Сониной (18.05.2017)

К 294-летию Перми

Я работала старшим преподавателем во ВКИУ. И некоторые приятные моменты этого отрезка, периода я хочу сказать, потому что ВКИУ значил многое для Перми. Большая ошибка тех, кто «проворонил» этот институт, его не стало, но зато появилось замечательное суворовское элитное училище как бы в замену – небольшое извинение военного начальства перед пермяками. Так вот я некоторые приятные моменты хочу сказать.

В 70-е гг. я прошла по конкурсу из Новосибирска, стала работать старшим преподавателем. И первое приятное впечатление, о котором я хочу сейчас рассказать, это концерт в курсантском клубе (это рядом с ВКИУ, зданием ВКИУ на набережной), приезжает Борис Штоколов ((1930—2005) — советский российский оперный певец) – прим. АГП). Я потом узнавала тот голос – низкий, замечательный, роскошный бас, замечательный тембр. Он выходец из екатеринбуржья, потом он был в юнгах на северном, самом северном флоте, там, где сейчас музеи тех, которые были заключенными, он в тех краях проходил морскую службу. Жуков ему сказал: «Армия без тебя обойдется, а голос твой ты должен показать». Так он стал певцом. Потом он работал в Петербурге, убежал от этой публики, не выдержал интриг, а вот к нам в Пермь приехал и выступал изумительно хорошо. Я работала тогда на кафедре физики и химии, там заведовала Талина Милитина Филипповна, потом изменилось все, конечно. И вот этот концерт я запомнила. Это первое приятное впечатление от Перми и от ВКИУ с его курсантским клубом. Ну, некоторые приятные впечатления дальше были, например, однажды выхожу перед новым годом, и мне у входа начальство вручает елочку. Тоже приятное. Были и неприятные, конечно, впечатления.

Ну и самое значительное – это то, что я написала книгу «Александр Степанович Попов – наш земляк, наша гордость», поскольку я ходила по лесенкам и ступенькам Саши Попова.  Она есть во всех крупных библиотеках Перми и во всех учебных, вузовских библиотеках.  Я даже выходила на вокзал с тем, чтобы моя книга попала, ну, например, в Салехард, чтобы на «северах» ее прочитали. Ну, ходила по ступенькам и лесенкам, повторяю. Ну, вы знаете, что он четыре года учился в семинарии, следующие два года он решил не проходить, чтобы не быть обычным попом, а поехал в Петербург и поступил в ВУЗ, в учебное заведение, в высшее учебное заведение. Вот о нем я подробно написала. Писала книгу долго, потому что зимой преподавала, а летом я постепенно ездила по тем местам, где он жил, и все изучала. Так что ушло много времени, но зато никаких ошибок, и когда позднее появилась книга Марченко и его группы журналистов, я нашла там много ошибок. Ну, например, вот портрет дают – это, говорит, бурсак (семинарист – прим. АГП) Саша Попов. Я пишу свою рецензию: ни одного дня Саша Попов бурсаком не был. Его родня – это десять поколений священников – побеспокоилась, чтобы его мозги не разрушила та публика, которая жила в бурсе. Бурса – это общежитие при духовных заведениях. Он учился в трех заведениях: пониже рангом – в Екатеринбурге и еще в одном месте, и потом, естественно, в Перми. И жил всегда то ли у знакомых, то ли у родни. В Екатеринбурге он жил у Левицкой (Марии Степановны – прим. АГП), жены, она сестра его (Попова – прим. АГП), жены Левицкого (Игнатия Александровича, священника, занимал пост в епархиальном училищном управлении – прим. АГП). Значит, в другом месте он жил у Рафаила, своего (старшего – прим. АГП) брата, тот курировал. Ну и здесь он жил, вы знаете, у человека, который был то ли родственником, то ли очень хорошим знакомым, тот дом, который мы опять же потеряли. Нас убеждали, что все там есть, все занумеровано, все таблички, все лестнич… в смысле, все знаковые вещи, типа теса, понимаете, которым обивался дом. И все потом куда-то делось. Вот в нашем городе, оказывается, и такие вещи возможны. Казалось бы, положи в любой погреб и сохрани до того места, пока это нужно применить. Ну, вот эта вещь…

Значит, сейчас я была приглашена в общество Попова в Горьковской библиотеке – это клуб изобретателей и рационализаторов. Они попросили меня рассказать о своей книге, видно им так понравилось, как я распространяла свою книгу. И когда юбилей отмечала недавно, 16 мая, то, значит, пообещали, может быть небольшим тиражом доиздадут эту книгу, потому что они хотят книгу, а я не могу ничего предложить – книга давно разошлась. У меня тираж книги 1000 экземпляров, которая вышла в 2007 году. Не все ее читали. И поэтому я и заботилась, чтоб в разных городах прочитали. Но когда вот я пропагандирую свою книгу, рассказываю, вот даже общество Попова, изобретатели, им не хватило этой книги. Они и намекали, и просили, я говорю, так нету у меня, вся разошлась. Тем более что помимо того, что я распространяла, я еще половину презентовала моим спонсорам, могла меньше, могла гораздо меньше... Ну, итого получилось, что они, видимо, если получится, похоже, что получится, там очень грамотный начальник вот этого общества Попова, общества изобретателей, и он может, ну по крайней мере 100 экземпляров добавить. Я говорю: «Так вы хоть каждый будете иметь в обществе Попова мою книгу». А так вот когда…

У меня там издана еще брошюра «Малоизвестные материалы из жизни изобретателя радио». Издавала я на Гайве, в другом военном институте, но там неважная типография, как напечатали, так и напечатали. Статей много, например, «Физика в школе» (журнал – прим. АГП) - там я пропагандирую путешествия, которые можно [проводить – доб. АГП] так как я делала, а я делала много-много лет. А там они выборочно могут посмотреть, что им посетить из тех мест, где жил Попов. Вот я не посетила только последнее место в его жизни – это между Москвой и Петербургом. Есть место, где он стал богатеньким, сделал себе имение, дачу. Но, кажется, сейчас, ну там всегда съезжались все родственники, все последователи, там проходили его годовщины. и все праздновали, но сейчас, по-моему, там атомный центр. Атомный центр, чуть ли не электростанция там. А так, когда изучала разные места, приезжали все родственники. Даже вот я переписывалась 10 лет с внучкой Екатериной Георгиевной Кьяндской-Поповой. Ну, вот это приятные моменты.

Что было то, что сейчас вас потрясет, наверное. Меня тоже потрясло. Я бегала читать лекции через плац, боясь опоздать на лекции. Вы знаете, что он каре, да, в этом здании. Сотни раз бегала, спешишь еще, бежишь. Оказывается, это место особенное. В каком плане. Ну, я пловчиха по натуре, плавала и в Лужниках, и где хотите. И вот однажды катаюсь на нами любимом водном теплоходе, и рассказывает на чистом французском языке экскурсовод. Я владею французским языком. И я узнаю, что этот плац, по которому я бегала, был расстрельным. Во время колчаковских нашествий все там было: то ли наши расстреливали их, то ли они, это уже мне было трудно узнать, потому что она говорила на французском, и тут можно незнающую экскурсовода в чем-нибудь обвинить, может быть, она путает. Но, по крайней мере, расстрелы на этом плацу велись в это время. Не все это в Перми знают. То есть вот такая сложная моя жизнь была в Перми.

Ну, в Перми много чего еще было и сейчас продолжается. Я публикуюсь на сайте Политеха. Там… ну, порядка 17 статей, есть они небольшие, я подписываюсь, Сонина Д.Д., физик, историк науки, ветеран военно-космических сил.  У меня четыре космических медали. Я хожу в общество ветеранов-ракетчиков, которые собираются четыре раза в год в Доме офицеров, и у нас очень интересные мероприятия. И то, что я считаю, что можно подарить в прессе, я даже спросила, что секретно, что не очень. И в последний раз, я, например, сообщила то, что многим будет интересно. Оказывается, Королев, юбилей которого мы праздновали совсем недавно, приезжал в Пермь сколько, вы думаете, раз? Шесть, а по некоторым данным, семь. Куйбышев (Самара) – это тоже космический город – тоже шесть. И что он делал? Конечно, он руководил наукой, но он делал и кадровые перестройки. Однажды приходил, видит, что очень старательная женщина в его системе очень тесно живет, шесть человек в двухкомнатной квартире. Он сказал, у меня есть личный фонд, я вам дам… дарю, презентую четырехкомнатную квартиру. В следующий раз приезжает, чиновники прихватили, чиновники прихватили эту квартиру… чиновники прихватили эту квартиру, ну и поплатились: он лишил их места работы. Такие вещи он делал. То есть вот такие вещи, которые, вот, позднее я узнаю, когда, значит, уже штатных лекций не читаю, но я узнаю некоторые вещи и публикуюсь. Публикуюсь. Вот последняя моя статья посвящена 163-му юбилею Славянова Николая Гавриловича. Она так и называется: «5 мая – 163-ий день рождения». Ну, я описываю, что я почему не опубликовала о нем, а почему решила опубликовать. Во-первых, и Славянов, и Попов ратовали за электростанции в Перми, только тот – Славянов, на заводе Мотовилихи, а Славянов (Попов – прим. АГП), вы знаете, в самой Перми. И вот эта параллель даже мне была интересна. И я посещала несколько вот этих дней рождений каждый раз 5 мая. Ну, были разные дни рождения. То звонят из других городов родственники, зная, что в славяновском доме празднуется именно в этот день, все поздравляли. То родственники приезжали. В этот раз было более скромно, но все равно приглашаются и с колледжа Славянова, и с кафедры сварки, и с Мотовилихинского завода, потому что вот недавно совершенно проводили они день… Ночь музеев. Ночь музеев. И, конечно, все приглашенные там были. Меня тоже приглашали, но я тут нашла еще одно место применения себя. Там, сегодня позвонила, говорят, очень много было народу, потому что моя статейка прошла, и я там говорила, что будут очень интересные мероприятия, станки завезет завод, правда кузнецов они не уговорили. Да… ну, я не очень там подробно рассказывала, дорого потому что, кузнецы – живая сила, дорого. То, что делал Славянов, они могли бы сделать запросто, потому что это кузнецы высокой квалификации, но они дорого стоят. В-общем, они говорят, хорошо прошел вот этот… Ночь музеев, ночная жизнь музея Славянова. Ну, вот такие вот вещи я хотела рассказать.

______________________________________________________________________

Воспоминания Галины Николаевны Лобовой:

Город Пермь с каждым днем расцветает.

Улицу Карла Маркса в Перми в 1998 году стали именовать улицей Сибирской. По этой улице я ходила 5 лет в педагогический институт, ныне называемый университетом, здание которого не теряет своей красоты и со стороны улицы Пушкина, и со стороны улицы Сибирской, на углу которых здание расположено.

Фото предоставлено автором воспоминаний

Первый этаж здания отделан уральским камнем, на угловой части здания красуется башня. В 1970 году коллективом авторов издана книга «Пермь», в которой указано, что здание этого учебного заведения выстроено еще до 1917 года и являлось одним из лучших в старой Перми, а рядом с ним в последние годы вырос новый просторный корпус.Фото предоставлено автором воспоминаний
Через 100 лет в 2017 году мы видим почти рядом с этим корпусом еще одно здание педагогического университета. 

Фото предоставлено автором воспоминаний

На каждом из перечисленных зданий красуется вывеска: «Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет».
На улице Сибирской есть еще одно памятное для меня здание школы №21, в которой я работала вскоре после окончания пединститута. Директором школы была тогда Жданова H.H., ее умение общаться с педагогами отличалось интеллигентностью. В истории школы было много интересных моментов. По словам пермского поэта Вострикова Ф.С. здесь когда-то выступал Маяковский В.В. 7 июля 2018 года исполнится 125 лет со дня рождения Маяковского. Хочется думать, что в Перми эту дату отметят с должным чувством справедливости.
В газете «Местное время» краевед Д.Красноперов писал, что Маяковский приехал в Пермь 30 января 1928 г., выступал со своими стихами в разных аудиториях. Находясь в эмиграции, Марина Цветаева уже после смерти Маяковского писала: «Россия до сих пор до конца не поняла, кто ей был дан в лице Маяковского». Художник Юрий Анненков отмечал: «Маяковский обладал громадным и, в своем роде, единственным талантом <...> русская поэзия останется ему надолго обязанной».
И по сей день Европа и читающий мир из всех русских поэтов знают и ценят, как правило, одного Маяковского. Заметьте: не Пушкина, а советского поэта. У Маяковского своя была позиция: «Я хочу, чтобы к штыку приравняли перо». В журнале «Урал», № 1 за 2003 год Валентин Лукьянин в статье: «Маяковский «сам» и пять его свердловских дней» пишет: «Музейный
работник А.Б.Бромберг о Маяковском говорил так: «Он был высок, красив, и, главное, - из глаз его струилась гениальность».
Некоторые произведения Маяковского были изъяты из обращения, в том числе из библиотеки им. Горького в Перми, а именно: «Щен». Это произведение так и не вернулось в библиотеки. Может быть, к 125летию со дня рождения Маяковского, а именно: к 7.07.2018 г. это произойдет?
Иногда здания на улице Сибирской запоминаются просто потому, что мы рядом с ними проходим. Так случилось в 1968 году, когда я и муж Лобов М.А. проходили через улицу, а знакомый решил нас сфотографировать.

Фото предоставлено автором воспоминаний


На этом же месте весной 2017 года сфотографировались мой сын со своей дочерью.

Фото предоставлено автором воспоминаний

Сравнивая две фотографии, можно отметить, как хорошеет Пермь. И дело не в том, что вторая фотография цветная. Видна ухоженность улицы, дома, убраны рельсы для трамваев, заменен светофор на новый, у дома стоят легковые автомобили, чего не было на этом месте 49 лет назад.
Памятным для меня является здание школы № 82 в Свердловском районе, в микрорайоне Юбилейный. В этой школе я учила математике детей 7 лет и выпустила 10- класс в 1982 году. 22 апреля 2017 года, т.е. через 35 лет после выпуска была организована встреча одноклассников. Я благодарна всем, кто принял участие в организации этой встречи, особенно Тане Бобровой (ныне Пугаевой Татьяне Викторовне). Она появилась у меня в 7 классе. Знакомлюсь с семьей. Мама умерла. Папа умер. Детей четверо. Приняла на себя роль мамы тетя. Конечно, Таня называет ее мамой. Сейчас у Тани в семье взрослые сын и дочь. У обоих высшее образование. Узнавая все это, понятно, что имеет значение, какие дома в Перми строят, по каким улицам мы ходим, но все-таки главное в нашей жизни - люди, как они живут, счастливы ли они.
Не всегда работая в Перми, а я работала в Ильинском районе, в Кунгурском районе, 7 лет - в Краснодарском крае, встречаться часто с выпускниками 82-й школы мне не приходилось. Тем более приятно было слышать на встрече, например, такое сообщение от Суляевой Ларисы (теперь Ермаковой): «Галина Николаевна, я являюсь заместителем главы Индустриального района г.Перми».
Но все-таки возвращаюсь к домам и улицам г.Перми. Ведь они тоже вносят свою лепту в воспитание человека.
Вот такой была школа № 82 в 1982 году.

Фото предоставлено автором воспоминаний

Такой школа № 82 выглядит в 2017 году.

Фото предоставлено автором воспоминаний


Но эта фотография ни о чем особенном не говорит. Подросли деревья, сделана ограда. Главное - в другом. Рядом со зданием школы № 82 появились новые сооружения: трехэтажное здание с примкнувшим двухэтажным.

Фото предоставлено автором воспоминаний


И это все - школа № 82. Объясняется просто: растет микрорайон. Детей становится много. Кроме того, развивается и сама школа. Здесь наряду с общеобразовательными знаниями дети получают художественное и эстетическое воспитание.
Мысль о том, как назвать свой материал пришла мне в голову, когда я решила посмотреть улицу Уинскую. Я просто покорена тем темпом, каким развивается Пермь и той красотой, которая окружает пермяков не только в центре, но и на окраинах.

 


На снимках - изображение улицы Уинской в двух противоположных направлениях. Не знаю, какими покажутся эти снимки другим людям, но стоя на улице Уинской, мне показалось, что стою в самом красивом месте г.Перми. (А вышла я на остановке «Уинская»),
Возвращаясь к мысли о том, что главное в Перми - это люди, хочу уточнить, что главное в Перми - это дети. Мне показалось, что самых интересных детей в городе не знают. Это мое личное мнение. Многие школы * в двадцать первом веке стали именовать себя лицеями или гимназиями, в которых, как полагают родители, дети будут получать более качественное обучение.
В 2013 году я побывала в школе № 16 Орджоникидзевского района. От организации «Память сердца. Дети-сироты Великой Отечественной войны», членом которой я являюсь, мне предложили выступить перед детьми. Членами названной выше организации являются люди, у которых отцы погибли во время войны 1941-1945 г.г. Дети очень внимательно слушают рассказы, стихи, песни о трудных победах российского народа в военные годы. В школе № 16 создан музей, который обустраивается руководителем Набоких Ольгой Георгиевной. В конце 2016 года меня пригласили в школу №16 для встречи с учащимися 5 класса. Обычно Набоких О.Г. очень подробно предварительно обсуждает тему беседы. Встреча состоялась 21 декабря 2016 года. Дети слушали очень внимательно. В конце выступления я предложила спеть со мной мою песню «Пермский край», точнее, припев, с которым я их познакомила. Меня удивило то, что пели все, пели от души, запомниви слова, и мелодию. Я встретилась с таким серьезным вниманием впервые. Вот этот припев.
Пермский край, Пермский край,
Ты другой не выбирай,
По своей земле шагай,
Эту песню напевай.
Ольга Георгиевна сфотографировала меня с детьми после того, как я спела всю песню, а дети подпевали вместе со мной припев.

Фото предоставлено автором воспоминаний
Вот такими внимательными, как на фотографии, были все во время моего выступления.
Я решила подробнее узнать о школе № 16. Оказалось, что совершенно понятны успехи школы, потому что помощником школы является очень серьезное для России предприятие г.Перми, а именно: НПО «Искра», генеральным директором которого является Шатров Владимир Борисович, избранный в Законодательное собрание Пермского края.
Считается, что Пермь является промышленным городом, но мне кажется, что Пермь можно назвать и городом театральным. Руководители районов, города, края уделяют большое внимание не только труду людей, но и их отдыху. На гастроли в Пермь часто приезжали и приезжают известные в стране актеры. Мне запомнилось выступление в Перми танцора Махмуда Эсанбаева. Он выступил во Дворце им.Ленина в 1966 г. Мой муж, работая в школе, подрабатывал во Дворце электриком. Во время концерта Эсанбаева он делал подсветку, особенно пистолетом. Эсанбаев после концерта очень благодарил мужа, оставил ему благодарственную запись.
Я была на концерте Эсанбаева в театре оперы и балета в 1980 году. Во время концерта отключились динамики. В полной тишине актер продолжал выступление. Прекрасно выступил. А документальные съемки его выступлений можно смотреть и смотреть. Скончался Махмуд Эсанбаев 7 января 2000 года.
Хочется, чтобы книгу, которая выйдет в Перми, жители Перми могли читать, просматривать и понимать, что жить в Перми интересно, здесь можно работать, учиться, отдыхать, с пользой для себя организовывать внеучебное и внетрудовое время.
Благодарю работников архива за организацию приема описаний личных впечатлений о городе Перми.

______________________________________________________________________

Воспомниания Коротаевой Людмилы Геннадьевны

Я родилась в Перми. Детство прошло в Мотовилихе в 60 – 70е годы. Дом наш находился по улице с очень интересным названием – улица Речка Ива, недалеко от улицы 1905 года. Вдоль небольшой речки росли раскидистые ивы – дети любили качаться на их ветках; а в речке плавали маленькие рыбки. В жаркую погоду дети ловили рыбок прямо руками.

В семейном альбоме сохранились фотографии Мотовилихи 30-х, 50-х годов:

- строительство школы №56 на Висиме в 1937 году

- дом моей бабушки по ул. Пролетарская д.120

- ученицы школы №47 на демонстрации 7 ноября в 1951 году

- памятник Сталину в сквере по ул. Лифановская, 1951 год

Есть в нашем альбоме фотографии центра г. Перми 50х-60х годов:

- старый трамвай на ул. Белинского

- дворец им. Свердлова

- памятник Уральскому добровольческому танковому корпусу по ул. Карла Маркса

Коротаева Людмила Геннадьевна, 1959 г.р.

______________________________________________________________________

Воспоминания Лискова Петра Петровича:

"Как я познакомился с Пермью"

В январе 1958 года меня из Очёра отправили во вновь построенное в городе Кунгуре для воспитанников детских домов профессионально-техническое училище № 1. Сразу скажу, с училищем повезло. Не каждому родительскому ребенку, тем более сироте, выпадает такая удача. Хоть и долго пришлось учиться, но эти шесть лет запомнились на всю жизнь.

В ПТУ из 15-16 летних пацанов организовали духовой оркестр, создателем которого стал старый музыкальный волк Маятников Михаил Иванович, который уже через короткое время умудрился спаять лучший в городе оркестр и летом 1959 года нас направили в Пермь на конкурс духовых оркестров, защищать музыкальную честь Кунгура.

Тогда Пермь меня не потрясла ни величием, ни красотой. Мало того старинный Кунгур в моих глазах выглядел чище и краше областного центра.

Улица Ленина, по которой в те далекие времена от железнодорожного вокзала ходили дребезжащие трамваи, только начиналась застраиваться новыми пятиэтажными домами. Соседствовавшие с новостройками одно и двух этажные особняки невзрачного вида не вызывали чувства восхищения.

Выйдя из трамвая на комсомольском проспекте, мы пешком направились вверх к саду Горького. Октябрьской площади, как таковой, тогда не существовало. Как не было и политехнического университета. На их месте располагались деревянные ряды колхозного рынка. Место было оживленное и густо заставлено лошадиными повозками. Чем торговал люд я не запомнил, так как на торговые ряды мы не заходили. Но выше рынка проспект смотрелся уже по-городскому, и к саду Горького мы шли более дисциплинированно, а к свежепобеленной ротонде подошли с благоговейным молчанием. Деревянное строение вызывало почтение своей строгостью и законченностью.

И в ней нам довелось играть!

Среди духовых оркестров мы стали первыми. Получив призовой диплом, получили, и задание во второй половине дня играть с ротонды для публики. А пока нас повели знакомиться с городом.

Выйдя к Каме возле ВКИУ и картинной галереи, мы замерли в восхищении перед открывшейся нашему взору величественной панорамой Камы. Куда там Сылве, на берегу которой стояло наше трехэтажное училище, тягаться с этой великаншей-красавицей. Глядя сверху на внезапно открывшуюся даль, многие из нас про себя решили, что будут жить на берегах раскинувшейся перед нами реки. И наши мечты сбылись. Уже 48 лет я живу здесь, в городе в котором родились мои дети и внуки. В городе, который как песня, звучит все торжественнее и становится краше и моложе.

______________________________________________________________________

Воспоминания Синягиной (Коротковой) Галины Анатольевны:

Пермское детство 

Я, Александр Синягин, попросил маму вспомнить о своем пермском детстве. И вот что из этого получилось.

«Родилась я в Перми 1938 г. Но во время войны наша семья ездила с отцом, который служил в штабе нач. шифровального отдела, в г.г. Казань, Минск, Киев, Кишенев.

В 1945 г. мы вернулись в Пермь, я уже училась в первом классе. Жили мы в коммунальной квартире в доме по ул. Чкалова недалеко от завода им. И.В. Сталина. Рядом где-то ближе к м/р «Зеленое хозяйство», были вырыты землянки, в одной из них жила семья моей одноклассницы, родители работали на заводе. Я ходила к ней в гости и удивлялась тому, как они там живут: тесно, воздух затхлый. Девочка часто болела. Там же я видела около землянок узбеков, которые зимой и летом ходили в своих стёганных халатах, очевидно, они тоже работали на заводе.

В конце 40-х годов отцу дали отдельную квартиру на Комсомольском проспекте, сейчас это д. №85, тогда №10. Все жители нашей коммунальной квартиры помогали нам переехать, радовались за нас и завидовали и какое-то время по выходным ходили к нам мыться в ванной. В коммуналке не было даже душа.

Во дворе дома стояла деревянная сторожевая вышка, на ней часовой с ружьем. Пленные немцы, которых приводили утром и уводили вечером, рыли котлован под здание, в котором впоследствии располагался заводской техникум. Простоял техникум недолго, здание было  видимо некачественным или допущены нарушения фундамента, стало  трескаться и падать, его разобрали. А в 70-е годы построили на его месте жилой дом для заводчан (ул. Коминтерна, д. 11).

Мы, ребята, подходили к вышке с часовым и передавали пленным кто вареную картофелину, свеклу, морковь или кусочек хлеба, сухарик, кто варежки: была зима.

Часовой нас отгонял. А немцы нам передавали свистульки, ими сделанные, и весь двор свистел в них, пока взрослые не запретили нам их брать.

Некоторые взрослые хмуро взирали на нашу маленькую помощь немцам. А я недавно наткнулась на стихи В.Кузнецова, которые многое объясняют в наших поступках.

Неспроста, знать, хмурый

дядя Коля,

потерявший ногу на войне

и служивший сторожем

при школе,

говорил с обидой мне:

«До чего народ у нас отходчив…

И бледнел, меняясь вдруг

в лице,-

разве не они июньской ночью

всю Россию взяли на прицел!»

 

Пленные,

оборванные люди –

это их, боями опаля

гневная, вся в грохоте орудий,

пощадила русская земля

 

Пусть они о том

расскажут внукам,

вспоминая беды прошлых лет…

Это им – нелегкая наука,

да наук, известно, легких нет.

В школу №42 мы с девочками ходили мимо строящегося Дворца им. И.В. Сталина. Говорили, что его тоже помогали строить пленные немцы.

Школа №42. Справа Галина Синягина (Короткова), слева Аля Симонова. Фото предоставлено автором воспоминаний

Проходя мимо стройки, мы постоянно увязали в грязи и теряли в ней свои калоши.

Во что мы только в детстве не играли: это и игра «Тимур и его команда», борьба за знамя, волейбол, футбол, городки, домино, шашки и прятки. Во дворе соседнего дома №8 (сейчас №83) стояли сараи с небольшими сеновалами. В сараях хранили овощи, заготовки, старые вещи. Мы облюбовали сеновалы, в них легко было попасть. Проводили так называемые телефонные из толстых ниток или веревочек «провода» и цепляли их за форточки квартир для подачи сигналов тимуровцам. Родители некоторые ругались и обрывали эти веревочки, но мы их снова привязывали.

Галя и Лена играют в шахматы. Фото предоставлено автором воспоминаний

Потом наступило время Тарзана. Мы висели на деревьях, раскачивались на ветках, падали, расшибались и снова забирались на деревья, устраивали там домики.

На Комсомольском проспекте, огороженном резными чугунными высокими изгородями наша учительница рисования иногда проводила уроки и мы старательно срисовывали узоры чугунной изумительной ограды.

А сколько было кружков, секций спортивных, все бесплатные. Я ходила в акробатический, ездила на велосипеде, ходила на лыжах, каталась на коньках и даже не имея слуха, пела в хоре, ибо это было обязательное мероприятие. Ходила в школьный литературный кружок, где мы сочиняли стихи, писали рассказики. Выбор кружков был огромен. И все ребята были заняты.

Мой будущий муж Герман Синягин посещал драмкружок во дворце им. И.В. Сталина. Руководителем был Ф.А. Глухих. Именно он дал моему мужу и Владимиру Шакину путевку в артистическую жизнь. Оба они стали актерами.

Со своими спектаклями драмкружок ездил по колхозам области. Успехом пользовалась пьеса «Семья».

Репетиция Драмкружка. Дворец Сталина. 2й справа Герман Синягин. Фото предоставлено автором воспоминаний ДК им.Сталина. Драмкружок. 2 ряд: справа 3й Владимир Шакин (артист в будующем), 5й – Герман Синягин (артист в будующем), 6й – рук. кружка Ф.А. Глухих. 50-е годы. Фото предоставлено автором воспоминаний

Помню, как однажды отец привел меня в гостиницу, в номер, где остановился А.Маресьев, легендарный летчик, прототип повести Б.Полевого «Повесть о настоящем человеке». Мы зашли в номер, Маресьев сидел на кровати, протезы лежали на полу. Вид у Маресьева был усталый. Увидев мое испуганное лицо при виде протезов, он, улыбнувшись, сказал: «Не бойся, это мои ноги». Мой Папа сопровождал его в поездках по Перми на встречи с жителями. Я, увидев Маресьева в военной форме, даже забыла о его протезах, он был подтянут, бодр, улыбался и шел, даже не прихрамывая. Его окружали военные, восторженные жители, всем хотелось его видеть, слушать.

А я гордилась тем, что он со мной немного поговорил о моей школе, учебе, шутил и подтурнивал надо мной по-доброму. И «Повесть о настоящем человеке» стала в те времена моей любимой книгой».

______________________________________________________________________

Истории о разгуляйском мальчишке

 

Фото предоставлено А.А. Толкачевой.- Дедушка, а расскажи о Дворце, как ты в детстве во Дворце в разных кружках занимался!

- Когда я был пацаненком, еще перед войной, жили мы в Разгуляе, на улице Островского, за три квартала до Дворца. А Дворец знаешь, где тогда располагался? Там, где сейчас театр юного зрителя. Только вход был не по центру, а с правого бока, там, где в театре сейчас раздевалка. Всем было известно, что рядом Дворец – пионеры тогда ходили в белых рубашках, в форменных брюках, в красных галстуках с захлопками - застежки такие металлические, а на них костер нарисован и надпись – «Всегда готов!». Когда детям исполнялось 10 лет – сразу принимали в пионеры. Надеваешь красный галстук - и можешь тогда уже ходить во Дворец. Вот и я ходил туда два года – с 1939 и до войны. Во Дворце был тогда драматический кружок, музыкальный, хоровой был, кройки и шитья, вышивальный, - много кружков всяких было, и ребятишки туда бегали после школы, учились-то ведь тогда только в одну смену. В любой кружок, хоть куда ходи – все бесплатно.

Фото предоставлено А.А. Толкачевой.Я ходил в авиамодельный кружок – делали мы планеры. Наш руководитель брал бамбуковые палки, распаривал их и разрезал на тоненькие щепочки, а мы их потом загибали и стягивали как надо. Когда они высыхали, то получалось крыло, фюзеляж. Приделывали моторчик, колесики – все как полагается. Конечно, планеры наши были не самоходные – мы их запускали вручную с какой-нибудь высоты. Просто кидали – как бумажные самолетики.

А в 1939 г., 18 августа, в День авиации, пионеров, отличившихся в школе, да еще кто во Дворце в авиамодельном кружке занимается, пригласили на аэродром. Аэродром тогда был на Городских горках, там, где сейчас трамплин, площадь Дружбы и «Пермская ярмарка». Бегали тогда на аэродроме «уточки» - двукрылые такие самолетики. И нас, пионеров, катали на таком самолете. Садили по два человека в кабинку, мальчика и девочку, пристегивали ремнями, - и все: взлетят, сделают круг над аэродромом и снова садятся. Прокатили! О, гордости сколько было у нас!

Фото предоставлено А.А. Толкачевой.Еще ходил я в шахматно-шашечный кружок, тогда и научился в шахматы играть. Потом уже, после войны, получил второй разряд по шахматам. А шашками не очень увлекался.

А в 1940 г. во Дворце открылся кружок санитарной подготовки – видимо, по решению правительства. Дело-то было перед войной, и детей надо было подготовить. Нам рассказывали, какие бывают болезни, травмы, как оказывать первую помощь, делать искусственное дыхание и накладывать шины и так далее. А потом сдавали экзамены и получали значок «БГСО» - «Будь готов к санитарной обороне!» И я такой значок получил. И хотя все значки носили тогда на правой стороне, я носил его на левой – как орден. Пижонства сколько было, радости – я иду, а все смотрят! А значок был красивый такой, бело-голубой, с красным крестом и полумесяцем. Эх, красивый был значок, только не сохранился… Видимо во время войны посеял, где – не знаю…

Дворец пионеров шефствовал в те года над кинотеатром «Красная звезда», на Комсомольском проспекте. Сейчас такого кинотеатра нет, на этом месте магазин «Виват». Маленький такой был кинотеатр – однозальный, одноэтажный. А фойе – небольшая сцена с лесенкой. И перед сеансом там почти каждый день выступали по очереди пионеры – читали стихи, пели хором, играли на струнных инструментах, дирижер там у них палочкой махал. И я однажды даже был там дирижером! Да, музыке я никогда не учился – и вдруг меня позвали. Заболел парень-дирижер, а я был на него похож внешне – поэтому меня и пригласили. Вдруг бы постоянные зрители сказали – что это, кого вы нам подставили? Научили меня быстренько, как этой палочкой махать, и я в такт машу, стараюсь! Потом, когда ребята закончили играть, все нам похлопали, и я даже поклонился. Надо выручать было, что поделаешь!

Фото предоставлено А.А. Толкачевой.Были во Дворце и праздники – новый год. Дед Мороз, Снегурочка, елка – как сейчас, выдавали пригласительные билеты активным ребятам. На втором этаже, где сейчас в ТЮЗе зал с камином и изразцами, и проходила елка. Ребятишек было много. И подарки были, конечно. Как заходишь в зал, стояла такая кабинка, а из кабинки лиса выглядывает. Протягивает тебя лапу – вместе с подарком. Особенно я помню свой первый подарок – раз я был в планерной секции, мне в него положили игрушечного парашютиста, тряпичную куколку, но все как полагается – с парашютным рюкзаком!

Рассказ дедушки, Евгения Федоровича Карабаева (1929 – 2013), записала и обработала А.А. Толкачева, методист МАУ ДО «Дворец детского (юношеского) творчества» г. Перми

Январь 2013 г.

Р.S. Впоследствии Е.Ф. Карабаев окончил Пермское речное училище, Горьковский институт инженеров водного транспорта, стал знаковой персоной в истории Камского речного пароходства. Он начал свой трудовой путь третьим штурманом, а закончил – заместителем начальника Камского речного пароходства по кадрам. Ему были присвоены звания «Почетный работник транспорта РФ», «Почетный речник Камы».

 

______________________________________________________________________

* В публикуемых материалах сохранен авторский стиль изложения.

Портал ГосУслуг

Нам требуются

    Кадровый резерв